А я, наверное, никогда не привыкну к тому, что люблю.
Не постигну того, что где-то всё же есть ты.
Не поймаю ладов, на которых рождается блюз.
Заплету венком полевые цветы.
А километры ластятся к шузам, и тянут к земле,
И на каждой вписке дым коромыслом и сполохи новых зарниц,
И друзья остаются друзьями, исчезая в предутренней мгле,
И я жму чьи-то руки, но больше не помню их лиц.
А я не стану первым, я даже не буду вторым.
Я останусь в подвалах, не помнить о площадях.
Тусоваться на грани, заслоняя улыбкой обрыв,
Прогорая углями в обожжённых горстях.
А у нас с тобой тоже есть завтра, но оно не для нас,
Ведь тот, кто пишет всё это, ведёт лишь меня одного,
А я устал от того, что все мои встречи на раз,
И ещё больше устал от себя самого.
А я наверное, никогда не умру, пока я пою.
А ты всегда будешь рядом, ты просто состаришься ждать.
И нам больше не будут страшны покой и уют,
И найдётся опять, о чём на двоих помолчать.
И тогда небо над трассой позовёт нас за собой,
И мы вдвоём отразимся в реках ничьей любви,
И, наверное, тоже станем этой чистой водой,
И чьи пересохшие губы нас будут ловить?…