Как бегство к меньшему налогу,
От страшной кары внеземной…
Бесспорно, это голос к Богу,
Души издерганной, больной.
Зло сотворила, ужаснулась,
За покаянием пришла,
Быть может, вовремя проснулась,
Ещё рубеж не перешла?
Встал монастырь над бывшей шахтой,
Принявшей целую семью.
Хранились кости в ней украдкой,
В глухом болотистом краю.
Возник ансамбль деревянный,
Вознесся, словно на дрожжах.
Голодный век в одежде драной
Валился в грязь на виражах,
Но стройка дальше продолжалась,
Как искупление грехов.
Братва платила и не жалась,
Доила деньги у лохов.
Чтоб долг отдать давно убитым,
К живым залазила в долги,
Гнушаясь правилом избитым:
Не лги себе, другим не лги.
Не откупиться, зря убившим,
Голодной смертью стариков,
Страну прожравшим и пропившим,
Владельцам дачек-теремков.
Но воровская камарилья
В полном составе, на доске…
Парит теперь, расправив крылья,
Воруя дальше, налегке…
Понятно, даже нам, в лесах,
Не токмо, что ученым вам,
Всё пишется,… на небесах,
Воздастся всем по их делам.))