Приходишь сюда пообедать слегка подшофе,
А проще – поддатым.
Веселые парни назвали дрянное кафе
«Могилой солдата».
Страдаешь у кассы с немытым подносом. На нем –
Засохшая пицца.
Кряхтит репродуктор… «Давай все обратно вернем!» -
Рыдает певица.
Ударенный Господом Богом куда-то под зад,
А вовсе не в темя,
Ты тоже мечтаешь вернуть это время назад…
Не там и не с теми
Тебя, ты уверен, по жизни сводила судьба –
Растрачены годы.
И ты собираешь с багрового крепкого лба
Кристаллики пота.
Куда-то сбежала (да вряд ли и вовсе была)
Злодейка-удача.
Ты горсть медяков высыпаешь на плоскость стола
И платишь, как плачешь.
Под звон мелочевки, предельно себя разозлив
Просроченной пиццей,
Ты, бодро взглянув на табличку: «Портвейн на разлив»,
Решаешь напиться.
Кассирша считает гроши, а в проеме окна
Без сна и без пищи
Стремится поднять на дыбы своего скакуна
Бесстрашный Татищев.
Василий Никитичу похер мороз и беда –
Он весел и нежен.
К нему косяками бредут ветераны труда
И мчатся кортежи.
Ему пионеры читают на память стихи
Поэтов известных,
Под ним до краев разливают вино женихи
Брюхатым невестам.
И ты задаешь монументу серьезный вопрос:
«Я слабый и нищий,
А ты.… Расскажи мне, ну как ты до славы дорос,
Товарищ Татищев?»
А он отвечает: «Дружище, едрит твою мать,
Отстань от скульптуры!
Пора бы тебе самому уже толк понимать
В вопросах культуры…»
Сказал и умчался по берегу Волги-реки,
Счастливый и медный.
Ему вспоминать о былых временах не с руки –
Он маршем победным
Пылит сквозь века, по пути обращая к кресту
Скуластых калмыков.
А ты перегаром сшибаешь ворон на лету –
Не вяжущий лыка,
Проживший вдали от событий и памятных дат
Немым истуканом,
Забытый ушедшим полком неизвестный солдат
С граненым стаканом.
Никто не прочтет эпитафий, любя и скорбя,
Почившему в бозе…
Ты вдруг замечаешь в стекле отраженье себя,
Отлитого в бронзе.