Я мысленно рассек надвое Дом
и заглянул в каждую квартиру.
Вот молодые люди, оставшись вдвоем
в спальной комнате днем
занавесились шторами
от всего мира.
Вот на кухне старик,
помешивая ложечкой чай,
задумчиво смотрит на водовороты в чашке.
Все его прошлое – вечный бой
ради зарплаты, ради новой рубашки к празднику.
В ванной через стену –
над стиркою молодая мать.
Нежные цветы на просыхающих пеленках…
А в следующей клетушке –
кровать, стол и стул, все остальное – бутылки.
Там же, посреди комнаты, -- грязные сапоги и какой-то мусор.
А в этой квартире пекут пироги.
А в этой – играет мелодия грустно.
Мальчик со скрипкой.
Юный Моцарт сосредоточен и хмур.
Ему не купят ни клюшку, ни лыжи.
Его отец – самодур, он плотник,
а мать с детства плохо слышит.
Но мальчик дружит со скрипкой…
Здесь – все в цветах, и бабушка внучке с улыбкой
рассказывает о тайне растений.
А тут живет несостоявшийся гений.
Кучи железного хлама, паяльники, лампочки, батарейки.
Человек худ и сер, но он строит летающую тарелку.
Он когда-то любил, но женщина сбежала –
в квартире для нее было места мало… среди хлама…
А здесь живет МАМА.
Моя мама, читающая письма от детей,
которые где-то в Сибири.
И нет в целом мире другого такого же уголка,
как в Этом доме Эта квартира.
29.12.94