ПИПКИ-2003
путь САмураЯ: туда и обратно
или
записки на рукавах смирительной рубашки
На восьмом часу полета Штирлиц неожиданно проснулся. Это была привычка, выработанная годами. Еще с закрытыми глазами, разведчик понял, что он не один – кто-то уютно спал на его плече. «Плейшнер?!» - испугался Штирлиц, но вернувшаяся память и мужское начало подсказали правильный ответ. «Кэт!» – облегченно выдохнул штандартенфюрер и попытался снова заснуть. Ничего не выходило. В голове Штирлица нарастало ощущение тревоги. Анализ результатов не дал: явки надежно законспирированы, утюг дома выключен, индекс Дау-Джонса колеблется в пределах нормы. Что же касалось рыжей бестии, завербованной в терминале аэропорта сразу после прощания с мужем на должность радистки, то ее присутствие порождало беспокойство совсем другого характера. Повинуясь внезапному импульсу, Штирлиц открыл глаза, и достал ежедневник. Аккуратным немецким почерком с легким рязанским акцентом значилось: «4-6 июля Пипки-2003». «Лапоть! – выругал себя за склероз боец невидимого фронта. - Придется менять график встреч, тащить рацию в Пипки…»
Плохие Парни злились, и все пытались добиться у Остапа Ибрагимовича гарантий возврата инвестиций на случай неудачи с обещанным переносом мировой столицы в Васюки. «Заграница нам поможет.» – туманно вещал скучающий Бендер, размышляя над планом побега. Плохие Парни встретили его в аэропорту и уже третьи сутки не давали ни сна, ни отдыху, сменяя друг друга по очереди. Вид на Муравьевы горы из окна ресторанчика на дватцать-каком-то этаже не радовал, здоровье стремительно кончалось, рожи Парней обрыдли. Очень хотелось в Пипки, в духовность. Кроме того, уже дважды звонила давешняя самолетная попутчица Зося Синичкина и проявляла нетерпение. План вызревал. Из задумчивости потомка янычар вывел собеседник, активно рекламируя программу на ночь. «Кстати, милейший, - прервал его Бендер. – Я тут путешествую с особой приближенной к Императору и (надо же какой конфуз) в пути особа совершенно поиздержалась»… Ненавидяще глядя на Остапа, Самый Плохой Парень открывал бумажник..
Мачо опаздывал на встречу. Где-то впереди его ждала светлокудрая и сероглазая хорошенькая Ветка, обещавшая компанию. Несколько беспокоили остальные рандеву, назначенные в этот же день в тех же Пипках в припадке то ли неуверенности, то ли от жадности. «Прорвемся,» – подумал Мачо, решив разбираться с проблемами по мере их появления.
Вета выглядела чертовски аппетитно: сильно похудевшая и подтянутая, белозубо улыбалась и смотрела хитро. Взяли такси. Сперва говорили о транспорте: водила дагестанец плутал на каждом перекрестке, а Ветка монополист всех рикш в Городе. Вспомнили про литературу. Стихи у Веты лиричные и ироничные с доброй долей стеба и здорового либидо. Промыли косточки общим знакомым. Помолчали. После чего Ветлана взялась руководить загрустившим в пробке перед Бублевкой таксистом. Мачо трогал ее за коленки, с удовольствием вспоминал про родинку в укромном месте, оценивающе примерялся к системе застежек и глупо улыбался. День начинался хорошо.
Перед самыми Пипками договорились быть Поэтами Инкогнито и бэйджиков не надевать. Это очень удобно. Во-первых, тебя не узнают и не пытаются обслюнявить все кому ни попадя. Во-вторых, если тебя не узнают и не слюнявят, то всегда можно притвориться, что это из-за Инкогнито.
Охранники на блокпосту выглядели напряженно. «Угу, – многозначительно переглянулись Поэты Инкогнито. – Натерпелись уже парни ко второму дню!»
Важно ступали по аллее, разглядывая появляющиеся корпуса и крошечные фигурки людей вдалеке. «Господи! – закатывал про себя глаза П. Инкогнито. – Счастье-то какое! Сейчас я наконец увижу этих великих мыслителей и романтиков, всех этих долбаных истеричек!» Послышались шаги и неспешный говор. От нетерпения начало сводить скулы. Из боковой аллейки появилась стайка мужичков с сивушной аурой, тащивших куда-то пятиметровую водосточную трубу. Вот уже последняя «мать ё» затихло в воздухе, а П. Инкогнито все еще стоял, потрясенный встречей. «Коллеги флейтисты, - догадался он. – Ноктюрн пошли репетировать…»
Цвет сетевого сообщества парился. В зале было душновато, разнообразно пахло вчерашней закусью и непотребством. Бородатый дядечка из президиума грузил цифрами и прогнозами на пятилетку. Депутат От Хазаро-Чжурженьского Района решил искать спасения в общении. Попытался завести светский разговор об удоях с соседями спереди. В результате получил по мордасам от почетной доярки Т. Строгиневич из Борино (фифочки с соломенными волосами, трудовым загаром и модной робе цвета морской волны свободного кроя) при молчаливом одобрении известного зоотехника К. ПроКорова. «Следуй к животворящему началу, мы готовимся докладывать!» – так можно литературно обобщить услышанное от мэтров. Сзади так же ничего не светило: часть активно переговаривалась, остальные скучно дремали. Депутат повздыхал, не вовремя потосковал по родной тайге, где все понятнее и вознамерился просушить портянки. От разведения костра его отвлекло смущенное покашливание.
- Не надо этого делать. - неуверенно произнес кто-то.
- Чё??!!
- Не надо этого делать, ОН может увидеть.
- Ты про кого это? – Депутат обернулся на голос и увидел перед собой изможденное лицо типичного столичного интеллигента: нездоровый цвет кожи и посередине шнобель.
- Вы ничего не понимаете, ОН страшный человек! – глаза говорящего придвинулись совсем близко и в них заплясали огоньки безумия.
- Иди проспись, дядя! – Но сумасшедшего было уже не остановить.
- В 37-м судили «тройками», а нынешние только двух обвиняемых назначают, а остальные сидят вокруг и ставки выкрикивают, как на гладиаторов. Я, юноша, три месяца назад имел глупость бросить ИМ вызов, и ВОТ что ОНИ со мной сделали. – Шамкал беззубым ртом и разбитыми губами красивый когда-то человек. – Пришлось квартиру продавать, без сна и отдыха карандаши ИМ затачивать.. - На этом месте глаза у говорящего сделались огромными от ужаса и с протяжным воем «не нааадоо», он забился в темный угол под сценой.
Оборачиваясь посмотреть на причину испуга безумца, Депутат уже знал, что он увидит. Ему вспомнились заголовки газет годовалой давности, вещавших о появлении особо жестокой группировки «Губа Масквы» (по классификации ЦРУ «Шейка Матки»), наводившей панику на окружающих. Поэтому он не удивился, узнав в спускавшемся по проходу человеке, главаря банды Г. Юлия Ракету в сопровождении двух автоматчиков. Среди прочих фенечек Гая Ю. особенно бросалась в глаза характерная треуголка с козырьком, на которой была изображена стилизованная под ракету свастика.
Доктор Ватсон закончил осмотр комнаты и задумался. Его подводили столетние традиции честных англосаксов. Поэтому смятую постель с подтеками, пустую тару и прочий бардак он скорее склонен был отнести к последствиям разбойничьего нападения, нежели предположить, что ему продали неприбранный номер. Хорошо еще, что он с самого начала решил не торопиться и привести сюда Леди только к ночи, разыгрывая хорошие манеры и нагуливая аппетит. Даму, увлеченную выбором гарнира и вина под форель, он покинул на минуту. Хотел убедиться в качестве десерта. Убедился.
Тщетно названивая горничной, Ватсон решил упорядочить увиденное. Судя по отметинам на постели, Злодей был невеликого роста и тщедушной комплекции. Внимательно приглядевшись, Ватсон понял, что на постели спал еще кто-то. Причем не женщина. Причем неоднократно. На столе валялись обглоданные арбузные корки, вишневые кости, пробка из под пива и 3 шкурки от колбасы «Липецкой» (ГОСТ 23/ИН 5983, партия №237, упаковщица №6 Коновалова). Ватсон оценил размах кутежа.
Позже на разборках с администратором он узнал, что злодействовал до него известный в кругах оных администратор сетевого литературного журнала. Блин.
На площадке у входа к П. Инкогнито вальяжной походкой питерской графоманки подошла сильно уменьшенная пародия Лены Гризлевой. В руках пародия держала папироску, разглядывая П. И. несколько свысока и одновременно с надеждой. Не обнаружив на груди бэйджика, она спросила:
- Вы, извините, стихи пишете или прозаик малых форм?
- Нет. – разговаривать совершенно не хотелось.
- Понимаю: лобзиком по кокосам или экстремальное графити?
- Нет. – докуривая со всей возможной быстротой.
- Я Вас узнала, Вы – виолончелист и рэп читаете.
- Да картошку я продаю, кар-тош-ку! – попытался отшутиться П. Инкогнито словами Лавки Карченко.
- В смысле???!!
«Вот дура, классику не знает!» – матерился про себя П. И., убегая окружным коридором в сторону ресторана.
Мачо расправлял плечи, втягивал живот, играл ягодицами и демонстрировал Ветке свой профиль в выгодном освещении заходящего солнца. Близилась развязка разыгранной по нотам стремительной осады крепости. Уже очень хотелось перейти непосредственно к штурму, грабежам и погромам. Однако только настоящие Гребанные Мачо знают толк в пикантном томлении блюда под крышечкой перед подачей на стол. Поэтому из последних сил он выгуливал Вету по ландшафтам, постепенно подправляя маршрут к вычищенному номеру, бутылочке урожая 93 года и фруктам в вазе. Встречные парочки и отдельные гражданки понимающе улыбались и уступали дорогу. В холле он заглянул Ветке в лицо и спросил хриплым голосом:
- Ты знаешь, baby, что мне нынче нужно?…
- А фиг тебя знает. Пива наверное?.. И кончай тискаться, чувак, мне ехать пора.
- ????????!!!!!!!
- Ну что тут непонятного, за чудный день спасибо, но дома муж ждет, дел до черта.
- !!!!!!!!!???????
- Чего моргаешь? Такси мне вызовешь или на автобусе придется?
- =»!!6??./*5%..
- Ты расстроился что ли? Ну, не дуйся. Извини, что так вышло…
Вот это и называется заумным словом фрустрация.
Есть и продолжение... :)