Снежинки таяли,
не слышно,
касаясь чуть раскрытых губ
а губы, словно две черешни
манили вкус любви испить.
А губы звали,
звали, звали, прохладой, нежностью пытали.
Казалось, стоит прикоснуться,
вобрать в себя запретный плод
и окунуться, раствориться…
и падать в бездну.
И в паденье
вдруг ощутить как сердце сладко
сжимается и ярко, ярко;
весь мир - как дальняя звезда,
и посредине темнота,
и только губы, губы, губы
и чудно, и безумно - страшно,
почувствовать как вихрь страсти
врывается, несет на скалы,
и вдруг безмерная усталость…
усталость.
Снежинки таяли,
не слышно,
и день бежал, мелькали лица.
И губы стыли, стыли, стыли,
а за спиной незримый кто-то
шептал:
- Как мне здесь одиноко.