В городке, не тревожащем карты,
жил флейтист у окраины леса.
Когда утром сгущалась прохлада,
становился у края небес он -
проливались чудесные звуки,
выходило веселое солнце
и тянуло лучистые руки,
разбудить городские оконца.
Поднимались от мглы горожане,
чтобы жизнью окрестность наполнить,
пока солнце от дня не устанет
и земля не укроется тёмным.
День за днём круговерть повторялась:
пела флейта, и солнце вставало.
Только ночи бездонная ярость
людям в сердце пролила усталость.
Надоели им отзвуки песни,
что будила от сна спозаранку.
Говорили соседи: "А если
нам заткнуть эту флейту - шарманку?
Отоспимся тогда до упора,
будем видеть весь день сновиденья,
а с флейтистом с недосыпу скоро
превратимся в подобие тени".
Город маленький, слово - не птица:
если выпустил, схватишь едва ли.
Только солнце успело явиться,
музыканту уж всё передали.
И обида сухими когтями
впилась в сердце, терзая флейтиста.
Он подумал: "Задам вам экзамен,
мой талант вы припомните быстро".
Ночь пробралась в проулки и скверы.
В окна смотрится лунный огарок.
А мосты, как пиратов галеры,
проплывают по волнам без пара.
А по улице быстро шагает
тот, кто музыку ввинчивал в утро.
А в кармане - его дорогая,
без нее он не дышит как будто.
Лес молчит. Ночь застыла на листьях.
Затопила собой всё прохлада.
Уже шесть на часах у флейтиста,
надо солнце будить серенадой.
Заиграл он привычную песню,
для себя только свет призывая.
Только солнце от мглы не воскресло.
Там есть свет, где любви день бескраен.
Город спал в эту ночь слишком долго;
вверх взметнулись две черные стрелки
на курантах, когда "час который?"
зашептали в подъездах соседки.
Разобрались с часами. От страха
шум великий вселился в тот город.
Страх в телах человеческих - знахарь -
запоет - не сравнишь с гастролером.
Только, чу. Звук затеплился дальний.
Разошлась темнота и прохлада,
где-то между окраинных зданий
загорелась рассвета отрада.
Солнце в город, проснувшись, вернулось,
флейты звуки услышав, как раньше.
Где любовь побеждает, там юность
не страшится полуночной фальши.
Пусть сегодня тебя прогоняют,
пой, пока не теряется голос;
пусть обитель небес голубая
возрастит в тебе праведный колос.
Ты творишь для себя и для ближних.
Не гордись, если музыку пишешь.
нет для Неба высоких и нижних,
к Небесам только любящий ближе.