Нам нечего терять: мы не как все,
Ни пряник, ни кнут – нам не указ.
Мы рвемся из тех пут, что на кресте
И жмут, и трут ни в лад, ни в раз.
Мы терпим, но не в сласть, не по нутру,
А лишь затем, чтоб ждать свой день, свой час,
И в снисхожденьи – власть, как по ветру
Наш парус! И точно красть
Минуты у больных в преддверьи сонм
Святых путей, божественных хором.
Не пощади наш низменный каприз:
Телесный плен – души стриптиз.
Поверь моим словам: мне трудно врать.
Сожми ладонь в кулак и им ударь!
Но не в лицо, а в сердце, mon amie,
В нем – моя смерть и моя жизнь.
Останови его – пусть не пророчит страсть,
Разбей одним рывком и молодость, и старость!
Как тяжело дышать, когда оно поет!
Ведь мне дано вкушать и горечь слез, и мед.
Зачем глядеть в глаза, коль там черно?
Пусть лучше заглянуть в обвал души.
Но не затем, чтоб разглядеть там жизнь-кино,
Чтоб жизни миф убить, кино разрушить.
Вглядись в глаза своих земных друзей, подруг:
Вдруг в них мелькнет тот свет, что Богом вложен. Вдруг
Тот Богом данный свет, что ты несешь в себе,
Найдет ответный блеск и благодатный след.
Да не погаснет он ни в миг, ни через век,
И будет свят и чтим тот чудо-человек!
Но не гневись, пока такого не нашел!
Возможно, ты к нему не той дорогой шел.