Ночь застегнула ворот клепкой фонаря,
Боа тумана кинула на поднятые плечи
стальных мостов.
Плеснув в стакан из города немного серебра,
взглянула на храпящий престарелый вечер.
Прикрыла дверь к нему, храня покой «любимого» мужчины.
Взяла с полдюжины холстов,
чтобы при свете тлеющей лучины,
в который раз писать портрет бессонницы до самого утра.
Тугие тучи извергали молнии, раскаты грома, влагу.
Вода неслась по крышам, окнам и земле
и капель радостных ватага
стучала по стоящей где-то в скверике скамье,
в котором тихо умирал забытый обществом бродяга.
…одна лишь ночь рыдала обо мне…