Пошло все к черту. Брошу в угол шпагу,
А треуголку с перьями – в утиль,
На свалку – честь, романсы и отвагу
Век уж не тот – пора сменить свой стиль.
И был ли смысл в сраженьях с ветряками?
Для всех я – Дон Кихот иль, может, шут.
В наш век, увы, не говорят стихами
И дамам сердца песен не поют
Пора менять. Пергамент – на компьютер,
А шпаги звон – на счеты и гроссбух
И за конторкой душным летним утром
Сводить баланс, давя со скуки мух.
А вечером, закрыв на ключ контору
Задернуть шторы, прибыль подсчитать,
И так – из года в год, по приговору:
Работа – дом – шлафрок – колпак – кровать…
Прости-прощай, гусарские попойки,
Дуэли за улыбки милых дам,
Пускай сгниют ботфорты на помойке,
И выброшен мой плащ в ненужный хлам.
Тоска, мой Бог! Но жизнь не бесконечна,
И, если час пробьет мне уходить,
Быть может, хоть за зыбкой дверью в вечность
Хмарь серых дней дано мне позабыть.
Эй, серафимы! Принесите шпагу,
Плесните в кубок терпкого вина
И выдайте перо и лист бумаги
Для записи грядущих серенад.
Быть может, и не стоило пытаться
Сломать всю жизнь, чтоб стать таким, как все.
Ведь время, как песок, течет сквозь пальцы,
И что за век – быть белкой в колесе?
Блаженны блеск клинков и звон бокалов,
И пальцы – вхруст – припаяны к гарде
Gardez, Monsieurs! И не рыдайте, дамы.
Я не меняюсь. Dixi. И – adieux.