Часть первая. Больница
Если ногою в гипсе качнуть ненароком,
Рыжий комочек меха качнется тоже -
Валя, сестричка, вчера прикрепила к блоку...
Кто-то в глухую трубку орал истошно:
"Теплые тапочки, слышишь, очки и книгу"
Пахло мочою, хлоркой и серой болью -
Доктор её окрестил - перелом со сдвигом...
Точно со сдвигом: "Месяц лежать, не боле."
Тут за неделю съедешь заштопанной крышей...
Тетка в палату грузно ввезла тележку:
"Кто тут Ветров?" И швырнула пакетик рыжий
В ноги куда-то... Сосед подавил усмешку:
- Вспомнила, что ли? К началу второй недели...
- Это не мне посылка, ошиблась бабка...
Валя на зов охотно порхнула к постели -
(Видный такой) - из сумки вынула папку,
Вафли, винчестер в пузырчатой толстой плёнке,
Мятый журнал и серой бумаги ролик...
Выпала мягко на простынь в пятнах зеленки
Кошка из меха - крашенный рыжим кролик...
Часть вторая. Апельсиновая киска.
Рыжая куртка цвела апельсиновой коркой
Под покосившейся грязной автобусной "А"
Так натурально, что даже запахло чуть горько,
Звякнуло тонко по нервам - однако, зима...
И захотелось купить килограмм апельсинов...
Или хозяйку подбросить до города... Стоп!
Задняя скорость, фонтан из под зимней резины,
Так что с сидения сзади свалился лап топ...
- В город? Поехали!
- Я с рюкзаком.. да и лыжи...
- Ладно, кидайте...
- Автобус сломался небось,
Жду уже час, по лыжне напрямик было б ближе,
Только стемнеет... Я тут Вам напачкала...
- Брось...
- Ой, как тепло!
Расстегнулась и сдернула шапку,
Цедрой запахло сильней, щекотнуло в носу...
Рыжая киска... Все стало вдруг тонко и шатко...
-Лыжница, значит? Что киска забыла в лесу?
Не, отдыхать - так с мужчиною возле камина,
Сауна, шкуры, бокал дорогого вина...
- Я, извините, не киска.
- Удобная мина,
Только тигрицы - такие же киски для нас...
Только рычат посерьезней, и громче мурлычут,
Если за ушком их нежно потрогать, вот тут...
А коготки - ну такой у вас, кисок, обычай.
- Будьте добры...
- Вы боитесь щекотки? Учту...
Сколько же лет этой рыжей хорошенькой киске?
-Остановите.. я выйду...
- Неужто всерьез?
Путь-то до города будет отсюда неблизкий...
- Остановите немедленно!
- Что за вопрос!
Пр’ошу на улицу, киска, проветри-ка шкурку...
"Корчит монашку, а шапку нарочно сняла... "
В зеркале заднего вида растаяла куртка
В цвет апельсиновой корки... Осталась смола...
Часть третья. Разворот
Магнитолу тошнило призывами плачущей Тани.
Передернул настройку.
"… Теперь о погоде расскажет…"
"Доберется сама, если кто-то всерьез не пристанет.
Черт, сиденье в смоле.. Изнасиловал, бедную, как же!"
"…Минус десять… порывистый ветер, по области сильный…
Понижение к ночи… "
"Лицо обморозит, красотка…"-
Почесал подбородок... - не бритый, наверное синий...
Больше суток не спал, Дон Жуан… "Тьфу, посеяла сотку…"
Тормоза, разворот, и, досаду сорвав на педали,
Полетел, партитуру дороги читая с листа,
Предвкушая как дверь распахнет и с сарказмом: "Не ждали?"
...Вот и вышло, что ждали.. Да видно, не там, и не та...
По дуге поворота легко семенила лисица
И метнулась, увидев летящий на встречу Ниссан...
Резкий выверт руля, словно юбка из белого ситца,
Закрутилось вокруг, лес заснеженный вдруг заплясал
Под отчетливый хруст перебитых столбов огражденья,
Кувырнулся два раза, вершинами небо прошив,
И упал в лобовое стекло перевернутой тенью...
Магнитола замолкла... Но боль просигналила: "жив!"
Часть четвертая. Боль
Красный фонарь. Темнота. Проявитель в кювете
Выхватил снег и пучок потемневшей травы.
Следом за ними очнулись сознанье и ветер,
Кто-то пронзительно-тонко и жалобно выл.
Вместе со слухом вернулась мгновенная память:
Снег в апельсиновых пятнах, проломленный щит...
Дернулся встать, но, язык ощутив меж зубами,
Вдруг осознал, что по-бабьи надрывно кричит.
... Боль то всплывала со дна пучеглазою рыбой,
То уходила за веки невидящих глаз.
Где-то на тонкой границе подумалось - выбыл...
Пророкотал по дороге груженый КамАЗ...
Время не шло, а немело, темнело и стыло,
Ватной истомой лечило никчемную боль...
Там, за спиной было небо, но не было тыла,
Да и от неба был тоже потерян пароль...
Между провалами в сон вырисовывал планы:
Вытащить сжатую ногу, осилить кювет...
Но, опустившись опять в ледяную нирвану,
Вдруг увидал коридор и мерцающий свет...
Часть пятая. Свет
Санки скользили рывками с крахмальным шуршаньем,
Снежную пыль осыпая росой на ресницы.
Белый платок из-под кроличьей шапки с ушами
Лез на глаза и мешал наблюдать, как дробится
Свет фонарей в мандариновость радужных долек...
Пальцы под варежкой липли остатком гуаши -
Кисточку бросил на синий детсадовский столик:
- Мама! Смотри! Это киска под елочкой нашей!!
Шорох утих и фонарь наклонился вдруг низко...
К пульсу на шее уверенно ткнулась ладошка...
В рыжую куртку вцепился и выдохнул:
- Киска...
Значит, живые...
- Живые, сейчас, понемножку...
Тут вот домишко, чуть-чуть отдохну и поедем...
Ох, напугали.. часа полтора словно ватный...
Шапку не трогайте - там перевязка!
- Я бредил?
- Да, и зубами скрипели... просились обратно...
-Там... на дороге...
- Я видела, сбили лисицу...
Рыжая дура! А Вас придавило машиной...
Ногу зажало.. С домкратом пришлось повозиться,
Счастье, что был! А потом еще делала шину..
Ладно, поехали.. Вам бы попить и согреться,
Здесь до утра - никого, оставаться без толку...
Знаете этот матрасик - отличное средство,
Едет, как санки...Не спите, осталось недолго...
Часть шестая. Тепло
...Буржуйка без дверцы гудела, дымила в расколы,
Шипела на капли, летящие вниз с потолка...
Огонь отражался на гранях морозных иголок...
- Лежите тихонько, я уголь пойду поискать,
Там летом немного валялось за домом в сарае.
Холодные щупальца трогали спину и лоб...
Из выбитых окон сквозило. И стая пираний
Висела на голени...
- Там не сарай, а сугроб!
Но я раскопала. Жаль мало, под утро подложим...
Попейте водички...
- Спасибо... Сама отдохни...
Такая ведь юная... киска...
- Да Вас не моложе!
Опять издеваетесь? Возишься, возишься с ним...
-Ну ладно, не злитесь... Я так... обозначить движенье...
-Опять вас колотит? Теплее не станет уже...
А впрочем...(Решительно дернула шарфик на шее,
С ладони стянула закатанный снегом манжет...
- Мне нужно раздеть Вас...
- Ты думаешь, киска, мне жарко?
- Вам станет теплей.. (Расстегнула...)
-Не трогай штаны!
- Ну-ну, Дон-Жуан, испугались, погляда Вам жалко?
- Да зырь на здоровье, бесстыжая!
- Ладно, не ныть...
...Сначала был розовый толстый мохеровый свитер,
Рубашка на пуговках, майка, плетеный ремень...
- Эй, Вы, отвернитесь сейчас же!
- А то я не видел
Хорошеньких кисок! Не буду.. мне двигаться лень...
Резинка рейтузов была очевидно тугая-
На матовой коже кривился багровый рубец...
И отблески света, на голые ноги сигая,
Бежали дорожкой к прикушенной нижней губе...
- Замерзнешь... Ложись уже, что ли..
Венера в бахилах
Шагнула к полатям, поправила спальный мешок...
И за спину молча скользнула, под возглас: "Не хило!"
А пламя на углях плясало ритмический жок.
Часть седьмая. Еще не завтра
У самой шеи на груди сидел кузнечик.
Зелено-синий, покрупнее попугая.
Он стрекотал, прижав зазубренные плечи
Вдоль гладкой спинки и протягивал, пугая
Антенны розовых усов к губам и носу...
Сон отступал, но не спеша и неохотно,
Как плот качается в туманных лапах плеса...
Кузнечик чувствовал себя вполне вольготно:
Переместившись за окно, он пел не тише,
А только пуще дребезжал в оконных рейках...
За дверью скрипнуло, но вместо куртки рыжей
Ввалились двое в медицинских телогрейках...
- Ну что, приятель, говорят, рожден в рубашке?
- Нет, этот в свитере, в мохеровом, ей-богу!
- Давленье сто на пятьдесят...
- А где...
- Милашка?
Милашка руки обморозила немного,
Перевязали и оставили в больнице...
Не успокоилась, пока не объяснила,
Куда лететь... Теперь ночами будет сниться,
Такая рыжая! У рыжих, знаешь.. сила!
- Ну все, отправились... Машина-то сгорела...
Мы пролетали - только гарь и черный остов.
- Компьютер с данными, бумаги ...
-Кисло дело...
- Держись, мужик...
Еще не завтра станет просто..
Эпилог
Если ногою в гипсе качнуть немного
Рыжий комочек смеха звенит в палате -
Буквы в записке танцуют от слога к слогу:
"Думаю эти вещи Вам будут кстати.
Кажется, были на ТЫ? Так давай продолжим!
Рыжую кошку подвесь и в руках не тискай...
И выздоравливай, ты мне перчатки должен!
Жди апельсинов в субботу. Твоя не-киска.