И на минуту все замерло, весь эскадрон спешился, поручик преклонил колено и среди пожелтевшей листвы он поднял обрывок веревки, тонкий канат, который струной натягивался, унося в небо качели с его любимой... "Как давно это было", подумал Кречевский, все еще было живо в его душе: зеленые аллеи, уходящие в горизонт пшеничные поля, тростниковые заросли у реки, раздолье и чистые ручьи, прохлада ветвистых осин скрывала их от жары, а прохладный ветер нес успокоение. Разбитая кирпичная кладка графского дома и закрытые ставни говорили о том, что в поместье никого нет, кроме старой ключницы, да кучера Степана, которые виновато кланялись барину, переминаясь с ноги на ногу. И старая клумба... "Розы, вырезанные молодецким клинком в одну ночь, превратили ее тогда в жалкое зрелище, а она залилась звонким смехом, и в ту ночь решилась его судьба..."
"Седлать", - негромко сказал поручик. "Седлать", - повторил хорунжий. "Седлать", - эхом понеслось по околотку, и звук утонул в чаще.
Поручик, вставая на стремена, вымолвил:
"Попов! Помните?
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса -
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса".
"Пора трогать", - хорунжий, виновато крутил ус и невесело отвел взгляд. В эти минуты он не понимал своего боевого командира и не узнавал того бесшабашного рубаку, гуляку и задиру, с кем он прохладными вечерами грелся на биваке у костра и за кем едва поспевал, когда-то мчался в гущу врагов.
"Едем", - сказал Кречевский, поправляя ментик.
Солнце садилось за гору, а еще надо было успеть в Царицыно, гусары покатились вниз в долину, и над землей покатилось цоканье лошадиных копыт, поднялась пыль и забряцали ножны.
Балы закончились, впереди была долгая война.
Меняю «прохлада ветвистых осин» на «тень ветвистых осин», а вместо «прохладными вечерами» читать «холодными вечерами»
2002/09/19