Превращаюсь в Винсента Ван-Гога,
как только снимаю очки –
это называется минус 5 диоптрий.
Всё так близко, что можно потрогать,
сталкиваясь в тумане нос к носу,
сокращая путь на раз - три.
Звёзды такие большие,
будто раздавленные на лобовом
стекле Земли в вихревом свете.
Потерялись окраины, стали шире,
открыв бесконечный континуум.
Заканчиваюсь где-то,
не здесь, постепенно, как ночью,
чувствую комнату, улицу, поворот –
сплющенный как камбала,
расплывшейся точкой.
Пускаю ближе, за ворот,
весь этот халам-балам
руки-ноги-ветки-птицы
листья или бабочки, лошадь или монстр,
машина или волк. Ёжиком в тумане
продираюсь сквозь ситец,
сотканный из множества белых нитей
ночей и нот, утопая в обмане.
Неизвестное расстояние,
руки щупают воздух, напрягается слух,
лепят за выступом выступ,
являя мгновенное изваяние,
тронувшееся бежать,
как впавшая в приступ
сумасшедшая. Но любить можно только
без очков. Ближе и ещё ближе…
Хотя на расстоянии двух шагов
вы продолжаете говорить по телефону
друг с другом, руки уже лижут
огибая бока шаров.
Это называется минус 5 диоптрий.
Меняет стёклышки окулист.
«Если не хочешь встретится лоб
в лоб с Камазом …» Переворачивает лист,
выписывая что-то. «На смотри!»
Одна дужка проскальзывает, проскальзывает – чтоб
её! – не находя уха…
2003-04-17