В табачно-мутном кабаке Гонконга
Под терпкий запах рома и сигар
Прожжённый «волк» своими лапищами комкал
Туземных бёдер бархатный загар.
И на щемящем звуке старого мотива
Тоску в его глазах укроет сизый смрад.
А в полу миле, в море, на волне прилива
Как пьяный боцман ждёт его фрегат.
Но старый волк от рома разомлеет,
И стан мулатки будет брать на абордаж.
За эту ночь он ничего не пожалеет –
Ни свою душу, ни испытанный палаш.
А утром море унесёт его по свету,
И будет морду бить штормящая слюна.
И «Роджер» снова будет под трезвон монетный
То что положено отвешивать сполна.
На горизонте замаячит цель – добыча,
Попутный ветер вздует паруса,
И на щербатый вопль надпалубного клича
В атаку шкипер бросит телеса.
Но как бы кровь на ранах ни потела,
И как бы сабли ни хлестали по щекам,
Волк сохранит себя для бархатного тела,
Отдавшегося сизым кабакам….