У самого синего моря в городе, пережившем великую войну, жила-была маленькая девочка, не больше 5-и лет от роду, по имени Сима. у девочки были длинные до пояса волосы, заплетенные в косы с шелковыми белыми бантами, и карие сияющие глаза, такие, что если заглянуть в них, можно увидеть себя, как в зеркале. Сима была единственной дочкой у родителей. До нее у них был сын, но он умер во время войны, и Симочка его никогда не видела. Она очень любила папу и маму, а еще у нее была бабушка Катя. Папа и мама тоже любили друг друга. Симочка это знала, так как частенько видела, играя на своем кожаном диване с куклами или рассматривая большую книгу сказок, как папа обнимал маму, целовал, подхватывал ее на руки и кружил, кружил так, что мама начинала смеяться и кричать, чтобы он сейчас же отпустил ее. Но случалось Симочке видеть, как они ссорились из-за того, кто из них главнее, громко кричали друг на друга, и глаза их сверкали молниями. Ссоры заканчивались почти всегда победой мамы. А папа, громко хлопнув дверью, уходил в кухню и там, руками обхватив голову, и согнувшись, сидел на табурете, качаясь, как будто у него сильно болели зубы. Симочка приходила на кухню. Залезала папе на колени и начинала гладить его вьющиеся каштановые волосы, трогая пальчиком влажные золотистые папины ресницы. Папа обнимал Симочку, прижимал к себе, и они сидели так, молча, пока на кухню не приходила мама, и, стараясь загладить ссору, начинала печь любимые папины пироги.
Посреди их единственной, но большой комнаты, стоял большой дубовый стол с перекладинами. Над столом висел желтый китайский абажур, очень красивый, а стол был покрыт бархатной скатертью с длинными кистями. Симочка облюбовала себе место под столом. Ей казалось, что это ее домик. Кисти свисали низко, и никто не мог за ней наблюдать. Захватив под стол куклу, белочку и несколько цветных книжек, Симочка могла часами играть там одна, и никто-никто не мешал ей. Когда девочка на кого-то обижалась, она тоже залезала под стол и горько тихонечко плакала, чтобы никто не слышал. Она разговаривала с игрушками, с ножками стульев, стоявших вокруг стола и загораживавших ее домик. Ей хотелось стать стулом или столом или чем-то бесчувственным, лишь бы не было так обидно и горько, как сейчас.
Вообще-то Симочка была веселой девочкой, и больше ей нравилось кататься на велосипеде, играть в прятки, смеяться и веселиться, а еще кувыркаться на ковре 2-3 раза подряд, не вставая. Мама любила петь романсы о разбитой любви, когда они с папой ссорились, например:"Нет, не любил он, нет не любил...", а вместе мама с папой пели часто песни военных лет. Симочка слушала их, и все их песни знала наизусть. Ей представлялась война, землянка, огонь в печурке и свистящие над головой пули точь в точь, как пелось в песнях. А еще папа любил танцевать под радиолу. Взяв Симочку на руки, папа и мама танцевали вальсы. Р-раз-два-три, р-раз—два-три учил папа Симочку слушать ритм. А за окном шелестел ветер с моря, рвал красные листья дикого винограда, густо обвивавшего балкон и окна их дома. Тогда им всем было тепло, уютно и радостно.
Часто папа или мама спрашивали Симочку: «Ты меня любишь?» И Симочка, не задумываясь, отвечала: Да, папочка (или мамочка), но когда ты не кричишь на меня».
Однажды, вернувшись вечером с папой из детского сада, куда ее отводили по утрам, Симочка увидела стоящие на столе распахнутые чемоданы. Вокруг них хлопотала мама, укладывая вещи. «Ура, мы уезжаем, мамочка?!”, - запрыгала Сима. – «Нет, доченька, уезжаем только мы с папой на новую работу, а ты, Симочка, ненадолго останешься с бабушкой Катей. Мы скоро вернемся за тобой, доченька, и заберем тебя», - ответила мама. «Что такое? Они уезжают без меня? А я?”, - Симочка не могла оценить, что такое это ненадолго. Усевшись на свой диван поглубже с ногами, принялась по привычке играть с любимой куклой Машей, одновременно наблюдая за действиями родителей. Приехала бабушка. Сборы были закончены. Чемоданы собраны. Родители начали прощаться. И в эту минуту до сознания девочки вдруг дошло, что они уезжают и не берут ее с собой. Ужас отчаянья, что два любимых человека бросают ее, содрогнул громким плачем все ее тело. Обхватив папину шею двумя руками и прильнув всем своим существом к нему, Симочка залилась горькими слезами. Бабушке с трудом удалось оторвать ребенка от папы. Родители ушли, и дом опустел. Еще долго девочка плакала на плече у бабушки, а та гладила ее по головке. Так и заснула она в тот вечер всхлипывая.
Наутро пошел снег. Он засыпал крыши домов, улегся на землю, покрыл хлопьями ветви деревьев и крупные снежинки, кружась словно в вальсе, прилипали к стеклу, создавая сказочные узоры кружевных цветов. Симочка забралась на подоконник и, как завороженная, смотрела на улицу.
“Бабушка, откуда взялся этот снег, ведь вчера еще ничего не было?», - с восхищением спросила она.
«Это Боженька послал на землю снег, его ангелы трусят облака, и северный ветер разносит по земле снег, укутывая землю снежинками, чтобы земля не замерзла от холода и могла оставаться плодородной», - отвечала бабушка.
«Кто такой Боженька, и кто это ангелы?», - последовал незамедлительно вопрос.
«Боженька, это самый главный Начальник на небе и на земле. Тот, Кто все-все сотворил: и землю, и воздух, которым мы дышим, и солнышко, и леса, и поля, и моря, и всех птичек, и зверушек, и рыбок, и даже самого человека. Бог большой друг всем, но особенно детям. Он все может! А ангелы это Божьи слуги, помощники. Подрастешь, больше узнаешь, Симочка, понимаешь? “, - голос бабушки звучал необычно возвышенно
- Да, - тихо, почти шепотом ответила девочка. Она забралась под стол, захватив своих друзей: книжки и игрушки, и усевшись на перекладине стола, начала рассказывать им о Боге. Неожиданно для себя девочка проговорила: « Боженька, дорогой! Тебе сверху видны мои папа и мама. Где они? Что делают сейчас? Передай им, что я их очень-очень люблю, даже, когда они ссорятся, и что я хочу к ним!» Она прижала Машу к себе и начала ее убаюкивать. И тут девочка почувствовала, что начинает уменьшаться, и вскоре превратилась в белую пушинку-снежинку. Она поднялась над столом, вспорхнула к форточке и вылетела, как перышко. Симочка летела над морем, полями и лесами, покрытыми снегом, над селами и городами, иногда опускалась к земле, заглядывая в окна домов, прижимаясь к стеклу, нет ли там ее папы и мамы. Симочка уже отчаялась найти их, как услышала из густых белых облаков голос: « Сима, а ну-ка, оглянись!» Она закружилась в воздухе, всматриваясь в сумерках в лица идущих по земле людей, и вдруг узнала в двух прохожих, своих родителей. От радости, что они нашлись, Симочка засверкала улыбкой и опустилась к маме прямо на черный меховой воротник шубки. Мама сразу увидела ее и радостно воскликнула, обращаясь к папе: «Смотри, смотри, какая красивая и необычная снежинка! Симочке, наверно, она очень понравилась бы. Ты не представляешь, как я соскучилась по ней!». Папа обнял маму за плечи и ответил:
«Потерпи, скоро получим здесь жилье и сразу же я поеду за ней. Я тоже очень скучаю по нашему «солнышку»». От этих слов Симочке стало очень тепло на сердце, и она чуть не растаяла. Вспорхнув в небо, Симочка стремглав полетела домой, чтобы успеть вернуться к папиному приезду. Очень быстро девочка снова оказалась дома, так что бабушка даже не заметила ее отлучки. Симочка радостно вздохнула и подумала: «Спасибо, Боженька, за все-все!!!»