Символистический лес.
Эта статья является продолжением цикла статей, посвященных символизму и «новому символизму», она завершает собою круг «обзорных статей» и дает переход на «статьи-продолжения».
Данная статья - уже «теоретическая», и основана она не на разработках Льва Вишни, а на творческих исследованиях теоретиков русского символизма.
1. Прогулки по «Магии слов» А. Белого.
Так же, как и во всех предыдущих статьях о «символизме», здесь я преследую цель не изложить «историю», «теорию» и «философию» символизма литературоведческим языком, а дать зрителю, не знакомому со всем этим, новый взгляд на символизм.
О. Мандельштам в своей статье «Уроки акмеизма» писал, что символисты были плохими зодчими. Попытаюсь опровергнуть это утверждение и приглашаю вас на прогулку в «символистический лес» А. Белого.
«…Язык – наиболее могущественное орудие творчества! Когда я называю словом предмет, я утверждаю его существование…»
(«И отделил Бог свет от тьмы и назвал Бог свет светом, а тьму тьмою». Быт. гл. 1 стих.).
Да, именно так! Слово обладает колоссальнейшей созидательной силой. Словом можно создать, а можно… и разрушить: «И сказал Бог!». Слово как логос имеет две составляющие: слово «произнесенное» и слово «подуманное». Обе эти составляющие объединены в ментальную реальность или ментальное измерение. «Я думаю, значит, я существую!» – патетическая фраза Декарта, ставшая основой всей современной философии. С одной стороны, этими словами Декарт утверждает единение сознания и существования, а с другой - говорит о том, что и «невысказанное» слово обладает той же чудовищной силой созидания и разрушения, как и «высказанное». Чтобы понять язык символов, надо научится понимать «невысказанное» слово. То, которое автор сознательно вводит в виде символа в текст, то, которое не видно читателю, но, несомненно, присутствует в тексте и является главной основой сюжета символистического произведения. Это самое «невысказанное» слово и является по существу «символом».
Приведу пример: что такое доспехи для рыцаря? Эго оружие. Что такое техника для автора? Его оружие. Что получается, если совместить эти две строки? Получается: «Каждый надевает свои доспехи» - символ! Буквально слово «доспехи» в моих «Химерах» означает символ авторской техники и его «оружие». Все просто!
Или еще…
Что такое конь для рыцаря? Его носитель и, грубо говоря, движущее средство для нападения. Что такое стиль для автора? Это тоже носитель этого автора, его средство передвижения в «ментальной» реальности. Что получается, если произвести совмещение? Получается: «Каждый садится на своего коня» - символ! «Конь» - символ авторского стиля.
И т. д…
Все эти символы по определению, присутствующему в статье Г. К. Косикова «Символисты»: «символ отрыт вовне, он подобен указателю, отсылающему к иным объектам предметного мира», и составляют «символистическое» измерение, или, как еще любили его называть из зависти акмеисты, «СИМВОЛИСТИЧЕСКИЙ ЛЕС»!
Без понимания символистического языка, как было указано в статье «Новый символизм», зритель никогда не поймет содержания текстов символистов, будь то поэзия или проза. Без знания «символистической» стилистики автор обречен на хаотичные блуждания в символистическом лесу.
И вообще, символизм великолепно тренирует мозги, язык и образное мышление. Когда я вышел в Интернет, то заметил, что могу легко побеждать на диспутах противников, более подготовленных к освещению темы дискуссии, чем я. И это связано именно с моим более натренированным мышлением, чем у оппонентов. Я заметил, что нынешние оппоненты, даже отслеживая все до единой реплики своего противника, все равно пропускают «фразы между строк». И в итоге проигрывают диспуты, обладая иногда просто энциклопедическими знаниями. Я выражусь еще экстремальней: ни один «энциклопедист» не сможет победить ни на одном диспуте «символиста», если только символист сам этого не захочет! Способность обращать реплики оппонента против него самого, переформулировать фразы противника, вводить скрытый текст в диспут, виртуозно лавировать в случае… отсутствия знаний и т. д. – все это, наряду с пониманием темы, и есть элементы «символистического» мышления (в негативном смысле слова, если хотите). Я - символист, я могу отпарировать абсолютно любую критику абсолютно любого из моих текстов, не задев никак оппонента. Это все обращается к тем, кто пугается критики и, ругаясь, переходит «на личности», когда его критикуют. Лучше думайте над тем, как тренировать свой язык; без натренированного языка вы не сможете защитить даже… Пушкина!
«…Образная речь состоит из слов, выражающих логически невыразимое впечатление мое от окружающих предметов…». Чтобы дать любому предмету соответствующий символ, надо ПОЧУВСТВОВАТЬ этот предмет, ощутить потусторонний смысл этого предмета и его имя в новой реальности: швейцар – тупая власть, мельница – государство, мотылек – тленность, язычник – мятеж, «пьяная собака» - распад личности, и, наконец, кентавр – свобода. Этот ряд бесконечен и существует в трех линейных измерениях. Т. е., значение символа может быть и двояким, и еще более сложным. В грубой форме один из примеров в некотором роде символистического языка – уголовный жаргон, который весьма успешно закрепился в сознании нашего общества. Это, конечно, сверхпримитивный язык, однако он достаточно хорошо характеризует окружающий уголовника мир. Мы не будем на нем останавливаться (кстати, «ненормативная лексика» есть также один из примитивных подвидов символистического языка, на нем мы тоже пока останавливаться не будем). Пойдем по символистическому лесу дальше.
«…В слове создается одновременно две аналогии: время изображается внешним феноменом – звуком; пространство изображается тем же феноменом – звуком, но ЗВУК ПРОСТРАНСТВА есть уже внутреннее пересоздание его; звук соединяет пространство и время… звук есть объективизация времени и пространства…». Звуки создают тональности текста, прямо как музыка. Преобладание гласных делает текст певучим, преобладание согласных - наоборот, прозаическим. Преобладание отдельных звуков, не замечаемое глазом зрителя, создает отдельные смысловые оттенки, которые улавливает подсознание. Так, например, брутальный характер несет звук «с», сумрачный – «т», радостный – «а», и т. д. Звуки имеют даже определенные цветовые оттенки (что яростно опровергали «мыслители» вроде Холшевникова). Каждый стих имеет свою определенную цветовую гамму, которую определяют содержащиеся в нем звуки. Например, считается, что стих «Сорока» Мандельштама имеет четкую гамму синего цвета, а цвет «Кентавров» А. Белого можно определить как «голубой» - цвет свободы в понимании символистов, но не романтиков (эти любили свободным называть «красный», будто бы свобода всегда требует крови и жертв, и невозможна никакая внутренняя свобода). Кстати, пример «красного» – «Скифы» А. Блока.
«В звуке воссоздается новый мир, в пределах которого я чувствую себя творцом действительности; тогда я начинаю называть предметы, т. е. вторично воссоздаю их для себя… ». Это означает, что звуки обладают магическим действием на подсознание, а также обладают скрытой, обычно невидимой, силой.
«…ЗАГОВАРИВАЯ явление, я, в сущности, покоряю его; и потому-то связь слов, формы грамматические и изобразительные, в сущности, – заговоры!…».
С научной точки зрения, все это объясняется очень легко: все наши органы чувств (слух, обоняние, зрение, осязание), ловят не сами предметы, а исходящую от них информацию в виде излучения: спектр, звуковая волна, молекулярная волна, тепловая волна и т. д. Все это сходится в голове человека, как доказали ученые, в одной и той же области мозга – в больших полушариях. А обрабатывает все это продольный мозг и, стало быть, все сенсорные источники наших органов чувств могут вполне спокойно переговариваться друг с другом («и слепой возреет, когда начнет видеть своими ушами»). Да выражусь еще проще: мы ВИДИМ СНЫ, но мы же не видим в своих снах окружающие нас предметы. Их дает нам наше подсознание, которое сублимирует информацию органов чувств. Стало быть, музыка может стать поэзией, картина ожить в музыке, а поэзия создать картину. И эта магия реальна, как и все и вся вокруг. А холшевниковым я бы сказал так: если закон всемирного тяготения еще не открыт, это вовсе не значит, что яблоко не будет падать согласно… закону всемирного тяготения.
«…Называя устрашающий для меня звук грома ГРОМОМ, я создаю звук, который подражает грому (гррр); создавая такой звук, я как бы начинаю воссоздавать гром; процесс воссоздания и есть познание; в сущности, я ЗАКЛИНАЮ ГРОМ…».
Вот все это и есть ЗВУКОВАЯ КОМБИНАТОРИКА. Подробнее я на ней остановлюсь в следующей статье «Звуковая комбинаторика».
Идем по «символистическому лесу» дальше.
В принципе, «Магию слов» А. Белого не грех выучить наизусть… Это необходимо автору, чтобы понять истинное значение слов А. Блока, М. Цветаевой, Б. Пастернака, О. Мандельштама и т. д., и научиться писать, как они. «Магия слов» стоит тысячи литературоведческих талмудов. Здесь все и вся. Это настоящая «Библия» для поэта. К сожалению, я нашел эту книгу слишком поздно для себя, когда уже успел сам проделать весь необходимый путь, понабивав собственных «шишек».
«…Неспроста магия признает ТОЛЬКО власть слова. Сама живая речь есть непрерывная магия; удачно созданным словом я проникаю глубже в сущность явлений, нежели в процессе аналитического мышления; мышлением я различаю явление; СЛОВОМ я подчиняю явление, покоряю его; творчество живой речи есть всегда борьба человека с враждебными стихиями, его окружающими; слово зажигает светом победы окружающий меня мрак…» - МАГИЯ СЛОВА…
2. Метафора или символ?
«Что раньше: курица – яйцо?// Попробуй-ка узнать!// Когда откроется окно// Безвременья опять!»
а еще:
«В самоутверждении – язычник// В отношении к людям – христианин// В работе и творчестве – мусульманин// В размышлениях и выводах – буддист»
это все я, это я так пишу…
А почему?
Зададимся вопросом: чем метафора отличается от символа, и откроем того же Г. К. Косикова. Что говорит по этому поводу Косиков, наиболее авторитетный из современных литературоведов, изучавших символизм: «…метафорический образ, нацеленный на изобразительную яркость характеризуемого предмета, сосредоточен на этом предмете как таковом и поэтому становится эстетически самоцельным и самодостаточным. Что же касается символа, то здесь оба предмета, поставленные в символистическую связь, предстают как принципиально равноправные. Таким образом, в символе оба соотносимых объекта одинаково являются и «фокусом» и «референтом», и символизируемым и символизирующим: «море» в той же мере служит обозначающим для «человека», в какой «человек» для моря; «солнце» есть символ «золота», но и «золото» есть символ «солнца»…».
Не утомились? Тогда продолжим.
Метафора всегда задает характеристическое значение предмету, при этом механизм работы метафоры такой: «метафорический фокус» – объект метафоры определяется «референтом» - самой метафорой. Пример из той же статьи: «Собакевич (объект) был настоящий медведь (метафора)». И, как правильно говорит Косиков, все внимание притягивается к «метафорическому фокусу» (Собакевичу), а «референт» (медведь) немедленно «умирает», передавая все свои свойства объекту метафоры. О чем все это говорит? А только о том, что любая метафора, пусть даже самая меткая, в принципе мертва. Она полностью передает все свои свойства предмету и исчезает в воображении зрителя НАВСЕГДА. Избыток метафор в тексте может привести к потере его содержания и даже к потере определенной образности и яркости текста. Все внимание зрителя будет поглощено «кушаньем» метафор. Иными словами, все метафоры – это всего лишь сладенькие конфетки, которые приятно кушать, но и зубки (мозги) могут заболеть…
А символ?
А вот символ - это уже совсем другое…
«… Символистическое отношение есть отношение взаимообратимости и потому, в отличие от метафоры, функция символа заключается не в том, чтобы вобрать и переработать себе на потребу чужие признаки, но, напротив, в том, чтобы разорвать круг предметной самозамкнутости, выйти за имманентные границы предмета по направлению к другому предмету, не только не поглощая, но сохраняя и приумножая полноту его собственного бытия…».
А теперь о главном свойстве символов: «…СИМВОЛЫ ОБЛАДАЮТ НЕОДОЛИМУЮ ТЯГУ К ТОМУ, ЧТОБЫ ВЫСТРАИВАТЬСЯ В СТРОЙНЫЕ РЯДЫ…»
пример: «золото» – «солнце» – «огонь» – «верх» – «мужское начало» - «свет!»;
«серебро» – «луна» – «вода» - «низ» – «женское начало» - «тьма!».
И именно в этих рядах, как правильно замечает Косиков, и идет непрерывный обмен свойствами предметов (символов). Каждый предмет передает свои свойства следующему предмету, получая их от предыдущего. ПРОИСХОДИТ ВЗАИМНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ СЛОВ И САМОГО ЯЗЫКА. Вот что я имел в виду, когда называл великого футуриста В. Хлебникова СИМВОЛИСТОМ (в статье «Новый символизм»). Причем В. Хлебников - виртуознейший символист, создавший, прежде всего, свой собственный символистический язык, а затем облекший его в соответствующую форму (по первому принципу символистической триады: «форма стиха определяется его содержанием»). Но язык В. Хлебникова оказался слишком сложным, и его последователи поняли из всего творчества своего учителя только самое простое: форму!
Да никакая, даже самая виртуозная, форма не имеет никакого значения, если только за ней не стоит СООТВЕТСТВУЮЩИЙ ЯЗЫК!
Метафоры, даже емкие и красивые, передавая предмету определенные свойства, исчерпываются, а затем имеют свойство забываться.
А СИМВОЛ НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ НИКОГДА!
ВОТ ВАМ И ОТВЕТ НА ВОПРОС: ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ: КУРИЦА ИЛИ ЯЙЦО?
РАНЬШЕ БЫЛ СИМВОЛ!!!
Языку символов обучится очень непросто… НО ЭТО ТОГО СТОИТ!
3. Продолжение прогулки по «символистическому» лесу.
3.1. Прогулка первая: «вспомним о языке».
Ну что ж, коль скоро мы разобрались с «глупыми» метафорами, то продолжим тогда наши блуждания по «Магии слов» А. Белого.
«…НАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В ЖИВОМ ТВОРЧЕСТВЕ ЖИЗНИ; жизнь человечества предполагает общение индивидуумов; но общение – в слове и только в слове. Всякое общение есть живой творческий процесс, где души обмениваются сокровенными образами, живописующими и созидающими тайны жизни. Цель общения – путем соприкосновения двух внутренних миров зажечь третий мир, нераздельный для общающихся и неожиданно углубляющий индивидуальные образы души…» Так и хочется сказать: почему мы не проходили все это в школе?
Тайны души и тайны общения неразделимы как символы. Общение людей - это обмен символами, значение же символов в ходе общения просто фантастично. Я заметил одну вещь в своих современниках: практически все они - интеллектуальные трусы… Действительно, человек ругает правительство, но не дай бог ему обругать самого себя. Человек готов винить в своих проблемах кого угодно: начальство, власть предержащих, жену, мастера на работе, коллегу, с которым вчера пил… да хоть франкмасонов, которые, естественно, стоят за всеми его проблемами… А вот задуматься, почему так живет, он не в состоянии… А все просто: ему не хватает либо воли, либо умения правильно общаться. А ЧТОБЫ НАУЧИТСЯ ПРАВИЛЬНО ОБЩАТЬСЯ, НАДО ИЗУЧИТЬ ЯЗЫК ОБЩЕНИЯ И ОБОГАТИТЬ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ЯЗЫК!
Скудоумие определяется, прежде всего, в языке. Допустим, человек пытается мне что-то доказать, я его слушаю и понимаю, что этот человек мне не интересен. Соответственно, мне не интересны все его проблемы. Он обуза для меня, и не потому, что глупее меня, а потому, что не может объяснить, в чем, собственно, его проблема! Еще люди панически боятся нового взгляда на вещи. И если уверовали, что за всеми их проблемами стоят «жидо-масоны», то будут отстаивать этот взгляд, пока не сойдут в могилу. А где они, эти «жидо-масоны»? Я вот еще ни одного за свою жизнь не видел. Плюхаться - плюхался, но чтобы с «жидо-масоном» общаться… нет, такого еще не случалось… Очень много (если не половина) проблем нашего общества заключается в скудоумии нашего языка, И ТОЛЬКО В НЕМ (а вовсе не в дорогах и дураках). Только спустя 70 лет строительства пирамид мы поняли, наконец, что есть вещи важнее всех этих пирамид, вместе взятых.
Так как же обогатить свой язык и сделать риторику неотъемлемой частью своего успеха?
Обратимся к А. Белому.
Чему же символизм учит? ПРЕЖДЕ ВСЕГО, СИМВОЛИЗМ УЧИТ ЯЗЫКУ.
«…Смысл живой речи вовсе не в логической ее значимости; сама логика есть порождение речи; недаром условие логических утверждений есть творческое веление их считать таковыми для известных целей; но эти цели далеко не покрывают целей языка, как органа общения. Главная задача речи – творить новые образы, вливать их сверкающее великолепие в души людей, дабы великолепием этим покрыть мир…». Теперь понимаете, почему власть наша «любила» писателей? Так любила, что хоронила их тысячами? Она хоронила не писателей… нет… Она хоронила язык! Зайдите на любой диспут в Интернете и посмотрите язык участников… А??? Клево?! Я еще не встречал в Интернете ни одного человека, который в совершенстве владел бы языком и мог действительно загипнотизировать слушателя. Невероятно бедный язык, невероятно маленький словарный запас, практически у всех. Вот так людей превращают в рабов… Цель достигнута!
«Поколение-пи» появилось задолго до Пелевина и «пепси-колы», оно было выращено десятилетиями строительства пирамид.
3.2. Прогулка вторая: «поэтическая речь»
Символисты не любили рассказывать о своих секретах. Поэтому эту часть прогулки вам придется пройти пока только со мной (я просто не нашел источников, которые можно было бы легко переформулировать в малом объеме вступительной статьи).
Первое: поэтическая речь фундаментально отличается от прозаической. И дело тут не в ритме и рифме.
Самое главное отличие, на мой взгляд, заключается в совершенно разной синхронизации событий и образов; в прозе синхронизация всегда статична: «Он встал, посмотрел в окно, и увидел закат. Закат солнца ослепил его». В поэзии присутствует динамическая синхронизация: «Он встал, закат ударил в глаза. В мгновение небо его ослепило». В первом случае идет линейная последовательность событий: А-Б-С. С-А. «Он - посмотрел – закат». «Закат – его». Во втором случае: А-С-А. Д-Е-А. «Он – закат – глаза (его). Мгновение – небо – его». Т. е., во втором случае отсутствует промежуточный признак ситуации «посмотрел в окно», но зато присутствуют два новых фактора, полностью меняющих всю линейную событийность: «мгновение» – фактор временной неустойчивости события, его быстротечность; и «небо» – в данном случае событийный символ, действующий как самостоятельное лицо. Таким образом, во втором случае теряется «наследственная» причинно-следственная связь, и в диалог со зрителем вступают совершенно новые силы.
Но поэтический язык может идти и намного дальше:
А Блок:
«По городу бегал черный человек,
Гасил фонарики, карабкаясь на лестницу.»
Казалось бы, что может быть проще: какой-то человечек, который залезает по своей лестнице на фонарики и гасит их… Но обратите внимание, какая фантастическая образность достигается просто иным порядком слов. «По городу бегал черный человек» – сразу перед глазами возникают образы и «суетливости», и «темноты», и «урбанизации», и «мистики»… В одной строке! Далее: «гасил фонарики, карабкаясь на лестницу». Тоже фейерверк образов: «непонятное действие», «осознанное действие», «темнота» и «мистика». Таким образом, А. Блок создал в двух коротких строках восемь, а возможно, и более, образов, три из которых: «черный человек», «фонарики» и «лестница» по определению являются символами! Таким образом, поэтический язык, если им овладеть, может в гиперкоротком пространстве создавать неограниченное число зрительных образов, подчиненных динамической причинно-следственной связи.
Идем дальше:
Пример А. Белого. «Белорогий месяц».
ОБРАЗНАЯ КОМБИНАТОРИКА использует статичные свойства предметов, что бы переформулировать их свойства в новые образы:
(А) Месяц – (а1) белый, (а2) острый.
(В) Рог – (b) белый, (b) острый:
Совмещение этих двух фраз в итоге дает символистический образ: «Белорогий месяц».
Возвращаемся к А. Блоку:
«Медленный, белый подходил рассвет,
Вместе с человеком взбирался на лестницу.»
Образ «рассвета» наделен статичной характеристикой «белый», которая в поэтической строке превращается в сильнейший поэтический образ, создающий просто невероятнейшую гамму чувств и ассоциаций (от физического «белый – день –наступающее - утро», до метафизических «белый – чистый – святой – интенсивный»). Лишь одно слово!
С одной стороны - медленный восход солнца, «вместе с человеком взбирающегося по лестнице», а с другой - фантастическая по содержанию и образности строка, задающая невероятнейшую гамму оттенков и чувств: от «утренней усталости» до «неизбежности и страха».
И, наконец, финальный пример, тоже А. Блок:
«Я был весь в черных лоскутьях
Белый, красный, в безобразной маске.
Хохотал и кривлялся на распутьях,
И рассказывал шуточные сказки.»
Фактически, это мини-новелла в четырех строках. Все и вся рассказано, передана трагичная и чрезвычайно эмоциональная история. «Человек в черных лоскутьях» – трагедия неудачника и просто человеческая неустроенность в мире, причем образ «мира» отсутствует в стихе напрямую, но выходит из-под текста как образ «жестокого» и «циничного».
«Белый, красный, в безобразной маске» – тоже огромнейший сюжет! Человек, не понятый миром, неординарный, талантливый, превратившийся в «развлекателя толпы».
«Хохотал и кривлялся на распутьях,» – «творческая личность», «бредущая по миру», «переживающая непрерывные драмы и конфликты с обществом», «страдающая от непонимания», но в то же время «пытающаяся найти себя».
«И рассказывал шуточные сказки» – просто потрясающее объединение всех предыдущих строк в одно целое, в один лирический монолит.
Все! Теорема доказана!
И - всего четыре строки…
В прозе для этого потребовалась бы целая новелла на пяти – шести страницах.
На основании этих четырех, приведенных выше, примеров сформулируем главный базис поэзии символов:
ПОЭЗИЯ СИМВОЛОВ ДОЛЖНА БЫТЬ СВЕРХЭСТЕТИЧНА И СВЕРХСОДЕРЖАТЕЛЬНА. Сами символы должны быть угадываемы зрителем, должны входить в его сознание доказанным текстом. В приведенном выше примере А. Блока присутствуют четыре сильных символа: «черные лоскутья» - нищета, неудача; «безобразная маска» – неординарность, непонятность, отстраненность от толпы; «распутья» – блуждания и поиск; «шуточные сказки» – совмещение трех предыдущих символов в одно целое с содержанием, включающим в себя содержание всех трех предшествующих символов.
Только так достигается сверхобразность и сверхсюжетность в поэзии.
Вот то, что мне удалось «запихнуть» во вступительную статью. Но это пока, а подробнее все это будет расписано в статье «Поэтическая речь в символизме».
3.3. Прогулка третья: «творческая символизация».
Самое интересное в «поэзии символов» – ТВОРЧЕСКАЯ СИМВОЛИЗАЦИЯ.
Мало знать язык, мало иметь живое образное мышление. Больше всего в Интернете меня доставали вопросы такого содержания: «а почему у вас солнечный луч гуляет по телу девушки два раза?». Или: «что означает «увидеть в слепые глаза»?».
Я даже никак не мог парировать: все это символы, а символы надо понимать.
Итак, Лев Вишня, «Солнечный луч»:
«Солнечный луч гладит её,
Начиная от головы.
Опускается вниз…
Плечи, соски,
Ласковый солнечный луч.
Нежно обходит касаньем пупок,
Гладит ровный живот,
После целует шерстистый лобок,
И на ноги дальше идет.
Бедра нагие, колени её
Он поцеловал.
Голени… пальчики ног её
Медленно пососал.
Она повернулась - и солнечный луч
С лопаток пошел по спине,
Вылизал талии нежный изгиб,
По попке прошелся затем.
И, также нежно скользя по ногам,
На пятки вышел её:
Пяточки взял – поцеловал…
А дальше упал под окно!»
Форма стиха, близкая к классическому верлибру, нас в данный момент не интересует. В этом стихе присутствует всего один-единственный символ: «солнечный луч» – взгляд влюбленного человека, молодого человека, который разглядывает свою спящую девушку, но не решается к ней прикоснуться физически…
Я что - должен всем это объяснять??? Что за тупость!
Я должен объяснять, что «упавший под окно» означает, что молодой человек поднялся и на мгновение отвел взгляд? Что «любящим взглядом» можно «поцеловать»? Человек может «ласкать» взглядом, может «раздевать» взглядом, может «целовать» взглядом. Главное, чтобы она не проснулась! Главное, чтобы она не увидела таинства мужской ласки! Чтобы она оставалась в неведеньи, а он - в своем собственном состоянии, которое понятно только мужчинам (мужчина любит глазами). Вот вам символизация языка.
Человек любит свою девушку безоглядно и наслаждается, созерцая ее обнаженное тело!
Что еще нужно объяснить?
Когда ты любишь «без оглядки», тебе даже не нужен прямой физический контакт. Ты можешь получить удовольствие, просто разглядывая предмет своей любви.
Ни одного прямого утверждения, ни одного лютого вопля «Я люблю ее!», ни одной ссылки на сам субъект, все внимание сосредоточено на объекте любви.
Вот это и есть ТВОРЧЕСКАЯ СИМВОЛИЗАЦИЯ.
И последнее в данном разделе: символы надо уметь находить, любое слово может стать символом, надо просто суметь найти наиболее сильный и убедительный образ этого символа, – что может быть более ласковым, чем солнечный луч утром!
3.4. Прогулка четвертая: «мифическое творчество»
Самое интересное в символизме – это естественная мифологизация творчества. Миф!
Мифы создают люди, чтобы по этим мифам изучить самих себя. МИФ - ЭТО ОБРАЗ ИСТИНЫ, НО НЕ ИСТИНА КАК ТАКОВАЯ. Символизм весь заточен на создании мифических образов, каждый из которых по-своему уникален. Отрешение от константы, уничтожение константы и выход на неопределенную - вот это и есть символистическое мышление в практике. Зачем нужна константа, что она дает? Она дает фиксированный образ мира без его анализа. Точнее, весь анализ заключается в статичном описании мира как такового: ничего не изменится, все и вся будет идти по законам природы, все и вся стабильно и вечно: и подлость, и честность, и гармония, и хаос…
Символисты посылают все константы к дьяволу и заявляют об изменяемости мира и изменяемости сознания. Они создают мифический мир, но этот мир лучше настоящего. Почему? Мир символистов – это та гармония, к которой он должен стремиться. Это отрицание хаоса настоящего через его сублимацию. Поэтому «черное» у символистов всегда «гиперчерное», а «белое» – всегда «гипербелое». В любом случае, с символистической точки зрения мир стремится не к распаду, а к усложнению. И поэтому-то образ Иуды в повести символиста Л. Андреева более сложный, чем образ Христа. Иуда сомневается, ищет, страдает и утверждается. А Христос просто остается таким как есть: идеальным и цельным, статичным. Трагедия Иуды предстает в совершенно новом свете – с точки зрения символизма. Это трагедия человека нашего времени, трагедия ищущего!
«Апокалипсис нашего времени» В. Розанова, тоже великого символиста. Великая песнь о великом хаосе и распаде всего, что казалось вечным и неделимым.
Нет ничего вечного - вот о чем говорят символисты, как нет ничего постоянного.
ТОЛЬКО МИФЫ СПАСАЮТ НАС!
3.5. Прогулка пятая: «будущее искусство»
Вернемся к А. Белому.
«Мы отчетливо видим путь, по которому пойдет развитие искусства будущего; представление об этом пути рождается в нас из антиномии, усматриваемой нами в искусстве современности.
Существующие формы искусства стремятся к распаду: бесконечна их дифференциация; этому способствуют развитие техники, понятие о техническом прогрессе, который все более и более подменяет собой понятие о ЖИВОМ СМЫСЛЕ ИСКУССТВА».
Слова, произнесенные 80 лет назад…
Без комментариев…
«Музыка столь же разлагает формы смежных искусств, сколь в другом отношении их питает. Ложное проникновение духом музыки есть показатель упадка…»
Больше всего в жизни я ненавижу… постмодернизм…
ПОСТМОДЕРНИЗМ – ЭТО СИМВОЛ РАСПАДА ИСКУССТВА КАК ТАКОВОГО.
Он копирует приемы символизма и технику символистов, отрицая при этом содержание символизма как такового. Я плююсь, когда вижу эмблему Московской олимпиады со встроенной свастикой, я плююсь, когда вижу пионерок с серпом и молотом в руках. Постмодернизм – это пошлость.
Гиперпошлость и гипербезвкусица.
Я ненавижу и «чернуху», которая дает предельно упрощенный «фотографический» взгляд на жизнь. Мне не нужно этого фотографического взгляда, я хочу увидеть мир другим, более цельным и более сложным. Откровенно говоря, я не люблю фотографию. Описания банальной безысходности меня нисколько не трогают. По мне - любой, даже самый опустившийся, персонаж должен бороться за себя и за свое будущее. Иначе я скажу: ну и хрен с ним! А кому он нужен, если все для себя уже решил и знает, что ничто не изменится. Особенно мне забавно наблюдать за авторами всех подобных «творений», которые живут припеваючи и наслаждаются благами жизни, получаемыми с гонораров за свои публикации. Меня не трогают их произведения, потому что они ЛЖИВЫ! Как лживы все переживания их «фотографических» героев.
СИМВОЛИЗМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ЖИВОПИСИ, А НЕ В ФОТОГРАФИИ.
«Чтобы выйти из заколдованного круга противоречий, мы должны перестать говорить о чем бы то ни было, будь то искусство, познание или сама наша жизнь.
Мы должны забыть настоящее: мы должны все снова пересоздать, а для этого мы должны создать самих себя…»
Итак, мы добрались до самого главного тезиса символизма:
«ВОТ ОТВЕТ ДЛЯ ХУДОЖНИКА: ЕСЛИ ОН ХОЧЕТ ОСТАТЬСЯ ХУДОЖНИКОМ, НЕ ПЕРЕСТАВАЯ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ, ОН ДОЛЖЕН СТАТЬ СВОЕЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СОБСТВЕННОЙ ФОРМОЙ!»
Он должен превратить самую свою жизнь в художественное произведение.
Это - путь к бессмертию.
3.6. Завершение блужданий по символистическому лесу.
Итак, мы прошли, правда, очень бегло, весь символистический лес.
Я ничего не могу добавить от себя…
Символизм - это миропонимание и миросозерцание одновременно. Новый символизм - это всего лишь символизм в новое время. Символизм в эпоху Интернета. А какая суть разница? Символизм - это высшая форма искусства и высшее самопонимание в искусстве. ЯЗЫК БУДУЩЕГО – СИМВОЛИСТИЧЕСКИЙ ЯЗЫК.
В статье «Новый символизм» я мельком сказал, что символизм не имеет никаких регламентируемых временных рамок, в отличие от других литературных стилей. И это правда. Символизм родился не во Франции, а, вполне возможно, еще в Древней Греции, если не раньше. Это всегда было и есть гиперэкспериментальное направление в любом искусстве, будь то хоть живопись, хоть музыка, не говоря уж о литературе. Это - непрерывный поиск новых форм и новых логосов, и новых составляющих. Это - расширение сознания, но без всяких «стимуляторов». Символистический лес – прообраз сознания будущего и прообраз отторжения от псевдонастоящего. Символизм – это не стиль, символизм - это образ жизни.
Когда жизнь наполняется символами, все остальное переходит в фон. А фон совсем не интересен.
И в своих последующих статьях я это докажу!
4. Темы следующих статей.
Итак, мы завершили наше обзорное путешествие по «символистическому лесу». Выводов никаких делать не будем (да и зачем нам выводы), а просто наметим темы следующих статей:
1.) Звуковая комбинаторика.
2.) Поэтическая речь в символизме.
3.) Форма и символ, их одновременное развитие.
4.) Мифическое сознание в символизме.
5.) Образ, символ, идол и миф.
6.) Язык будущего – символистический язык.
Как и две предыдущих статьи, «Новый символизм» и «Почему уничтожили символизм?», данная статья - дискуссионная.
Она завершает собой первый пояс статей, которые в итоге, включая и свои продолжения, должны сложится в одну большую статью под названием: «Теорема нового символизма».
5. Источники данной статьи:
1) А. Белый, «Магия слов», «Будущее искусство».
2) Г. К. Косиков, «Символисты».