Данная статья представляет критический обзор двенадцати ст-ний, выбранных из общего списка произведений, поступивших на сайт Stihi.ru с 12.00 по 12.23 моск. вр. в один из последних дней июля 2003 года.
В качестве вводных замечаний, определяющих цель обзора, очерчивающих контуры его содержания, общую направленность и аналитическую глубину, хотелось бы отметить следующее:
- в выборе целей и средств исследования критик в значительной степени ограничен наличным стихотворным материалом. Он вынужден “подстраиваться” под объективные обстоятельства и “граничные условия”. К сожалению, общий уровень большинства рассмотренных ст-ний не позволяет нам говорить о раскрытии тех или иных творческих нюансов, наращивании поэтического мастерства etc. Речь, скорее, должна вестись о “ликвидации поэтической неграмотности”, стихотворном ученичестве;
- авторы, волей случая попавшие в поле нашего зрения, не должны воспринимать излагаемое мнение о своих стихах в качестве абсолютной и непререкаемой истины. Отнюдь. Никто из нас не застрахован от предвзятости, вкусовщины, невольной ошибки, наконец. Но, скорее всего, истинное положение вещей с поэтическим мастерством большинства авторов еще “грустнее”, чем можно бы ожидать из смысла моих замечаний. Что из этого следует? - ничего не следует. Каждый из “пиитов” проходил аналогичные этапы развития и при желании мог бы поделиться собственным опытом. Суть проблемы сводится к наличию у конкретного автора необходимого времени для преодоления стадии ученичества. Общий рецепт: “Работайте, результаты будут.”;
- в силу законов жанра “стихотворного обозрения”, я лишен возможности привести здесь результаты подробного и всестороннего анализа каждого ст-ния. Обсуждаются особо выпирающие “углы”: смысловые, сущностно-предметные, ритмические, эмоциональные “перлы” - сбои, нестыковки, неточности, ошибки и т.д.;
- каждый читатель, - перед чтением моих комментариев, - может попробовать самостоятельно провести анализ того или иного ст-ния. А потом сличить результаты. Может получиться очень интересно и поучительно.
- я принципиально не просматривал другие ст-ния “обозреваемых” авторов, ни их послужной список, ибо речь в данном обзоре идет не о творчестве того или иного автора (ни о его возрасте, заслугах, человеческих качествах), а скорее - о простейших принципах, способах, приемах организации и анализа стихотворного текста. Вердикт выносится на основании одного стихотворения: Родос здесь - прыгай. Потрудитесь, господа стихотворцы, не заваливать сайт несовершенными творениями. Чтобы у читателя не возникало сомнений насчет вашей квалификации;
- в связи с непониманием большинством авторов некоторых простых вещей, я вынужден вместо лаконичного выражения “недоумения” (знак “??” против строчки или изречения сомнительного качества) пускаться в достаточно пространные разъяснения и даже “разжевывания”. Ситуация как в мыльном сериале: пока лирический герой не произнесет: “Роза, я тебя люблю”, - определенная часть аудитории не в состоянии уяснить оного из контекста. Поэтому - мои извинения искушенному читателю. С другой стороны, “искушенная верхушка” имеет на Стихире достаточно возможности поупражняться в анализе, “щипая” номинантов на Главной странице. Огромная же масса стихирного народа находится вне поля зрения “собратьев по перу” и пребывает в блаженном неведении относительно уровня своих творений. Мой обзор - для них. Имеющий ухо да слышит…;
- каждый автор просто обязан проводить подобную (см. ниже) аналитическую работу САМОСТОЯТЕЛЬНО, до, во время, после написания ст-ния. Обязан задать себе вопросы: Что, собственно, я хочу выразить в ст-нии? Каким образом, с привлечением каких средств я отражу это в тексте? Соответствует ли конечный продукт первоначальному замыслу? Имеет ли он вообще какой-либо объективный смысл и информационную ценность? (Кроме как личностный документ, фиксирующий психологическое состояние автора на момент написания ст-ния);
- я ни в коей мере не ставил перед собой цели высмеять того или иного автора, поиздеваться над его творчеством. Поэтому не стал пародировать неудачные, на мой взгляд, опусы, хотя искушение, признаться, было велико. Наоборот, - если только в ст-нии проскальзывала “искра поэтичности”, - пытался разрешить заданную автором тему (или ее вариант) в созидательном ключе. Прошу не воспринимать мои стихотворные упражнения на заданные оригиналами темы в качестве похвальбы или, тем более, “образцов для подражания”. Будем считать, что они являются одним из необходимых элементов прохождения литературной учебы.
На примере одного из таких ст-ний (см. п.6) я также попытался раскрыть алгоритм творческого процесса “составления конечного стихотворного продукта:)));
- считаю должным заранее принести извинения попавшим в поле зрения авторам за “непрошеное внимание” к их произведениям. В пылу полемики (с незримыми тенями авторов) я, может, употребил “для доходчивости” несколько более сильные обороты, чем следовало, исходя из понимания общей цели - повышения мастерства. Прошу великодушно извинить и не держать зла. Полагаю, никто из “обозреваемых” еще не возвел себя в ранг “некасаемых” и понимает, что любая (не злопыхательская) критика - к их же пользе. Чтобы не привлекать внимания к творческим “никам”, я счел возможным опустить в заглавиях ст-ний имена их создателей, а также http-адреса. Каждый из авторов, чьи ст-ния обсуждаются в обзоре, поставлен в известность об этом по E-mail.
ПЕРЕЙДЕМ НЕПОСРЕДСТВЕННО К ПРЕДМЕТУ ИССЛЕДОВАНИЯ.
__________________________________________________________
п.1)
ДИАЛОГИ. Часть 3. (философская) 12:00
И доступа злым и бескрылым нет
В блаженный край, что музой обнаружен,
Где нам дадут за рифму целый ужин
И целый дом за правильный сонет.
В. Набоков
- Что нас ведёт? что нами движет?
- То не для кухни разговор.
Скорей для выставки в Париже.
Ты помнишь прошлогодний спор?
- Да, я храню набросок чудный,
Тогда же выпрошенный мной.
Напоминает он тот нудный
Наш спор, затеянный тобой.
-Ах! Будь бы мы сейчас в Париже,
Хоть на окраине его,
Мансарду сняли бы под крышей,
И... что ведёт и что там движет -
Знать не хотели б ничего!
- Ты в мастерской перед картиной
Всю ночь: штрихи, мазки, штрихи...
А я в словах, как в паутине,
Не в силах их сложить в стихи...
Давно идём, а цель не ближе
И вечно будет ускользать.
Парижский ливень землю лижет
И всё не может соль слизать...
- Что нас ведёт? Что нами движет?
Зачем нам знать, ведь не пожар?!
К тому же, мыслимо ль в Париже
Мансарду снять на гонорар?
****
Как следует из названия, ст-ние является продолжением (часть 3.) неких “Диалогов”, и желательно было бы для полноты картины ознакомиться с предшествующими частями цикла. Ничего страшного, - разве по обломку берцовой кости мы не в состоянии определить - это часть скелета бронтозавра или мышонка?
“- Что нас ведёт? что нами движет?
- То не для кухни разговор.
Скорей для выставки в Париже.
Ты помнишь прошлогодний спор?”
“Что нас ведёт?” - вопрос, бесспорно, философский. Но вот сформулирован он явно без учета специфики предмета. Если в словах “что нами движет?” еще можно уловить некий предметный смысл, то в первом вопросе таковой почти отсутствует. При выяснении сущности скрытых сил, движущих нами, необходимо хотя бы обозначить побудительные мотивы (цели, устремления) движения. Когда, скажем, джентльмен приударяет за смазливым “чудом в перьях”, им движет инстинкт продолжения рода (или получения физиологического удовлетворения). Когда тот же господин торчит безвылазно в офисе, экономит на завтраках и общении в Интернете, скорей всего, он одержим страстью стяжательства, которая и “движет” им.
С другой стороны, не обозначив, хотя бы вскользь, предмета “прошлогоднего спора”, предмета обсуждения, автор оставляет свои стихотворные построения без изначального обеспечения конкретным смыслом и содержанием, а читателя - без необходимой для понимания происходящего информационной подпитки.
Далее. “То не для кухни разговор.” - Почему, собственно, на кухне нельзя обсуждать философские проблемы? Предмет философского спора не столько связан с местом обсуждения, сколько с "масштабом" личности собеседника (и своей собственной, разумеется). На мой взгляд, “выставка в Париже” как раз меньше всего соответствует критериям, которым должно удовлетворять “место” выяснения проблемы “что нами движет?” - скорее на симпозиуме научном, в академической аудитории, во время прогулки по парку, в кювете после зверского марш-броска, в конце концов.
Вернемся еще раз к фразе “То не для кухни разговор. / Скорей для выставки в Париже.”, - осмыслим… Вдумайтесь: “разговор… ДЛЯ выставки…”, - как прикажете понимать, - “разговор” выставлять будем? Так, ведь, не получится.
Хотелось сказать: хорошо, мол, отвлеченные разговоры вести не в будничной запарке, а в соответствующей “рангу” темы обстановке, - во время какой-нибудь “выставки”. Но авторский вариант упорядочения текста не исключает возможности и приведенной выше “издевательской” трактовки.
“- Да, я храню набросок чудный,
Тогда же выпрошенный мной.
Напоминает он тот нудный
Наш спор, затеянный тобой.”
М-да… Попробуем уяснить (“усечь”) разницу между тем, что автор хотела сказать, и фактически начертанным. Я понимаю дело так: во время одного “нудного” “прошлогоднего спора” автор-поэт “выпросила” у собеседника-художника “чудный набросок”. И с тех пор хранит его, как вещественное напоминание о “нудном споре” (предмета которого, напомню, - кгм-гм, - мы не знаем).
В авторской же интерпретации получилось, что “чудный набросок” “напоминает… нудный спор” (т.е. “чудный набросок” ПОДОБЕН “нудному спору”), что явно противоречит здравому смыслу. Хотелось сказать: “напоминает О споре”, сказано “напоминает (САМ) спор”. Мелочь, недосмотр, но вместо условно-читабельного текста получаем заготовку для пародии.
Прочитаем еще раз - желательно вслух, для кого-то, - строку, по которой пробежал, не задержавшись взгляд:
“Тогда же выпрошенный мной.”
Уверен, что значительная часть слушателей воспримет “выПрошенный” как “выБрошенный” - очень уж подходит подобное истолкование фразы, исходя из контекста. Я ни в чем не обвиняю автора: в начертанном варианте нет никаких грамматических ошибок. И все же, все же… Очевидно, что кроме слежения за смыслом изречения, имеет смысл (гм-гм… потянуло на каламбуры) уделить некоторое внимание его звуковой организации.
Обратим в этой связи внимание на неотвязную простенькую рифму “движет - в Париже”, “в Париже - движет”, “ближе - лижет”, “движет - в Париже”. Поскольку с рифмой во многом связан круг возникающих при чтении ст-ния ассоциаций, полагаю, ни у кого не возникнет особого вдохновения и прилива творческих сил после прочтения и “заглота” продукта подобного версификаторства.
Подведем итоги. В данном случае, имхо, мы имеем дело с личностным документом, составленным с некоторым усердием и не лишенным занимательности:
“К тому же, мыслимо ль в Париже
Мансарду снять на гонорар?”
Определенные надежды подают строчки:
“А я в словах, как в паутине,
Не в силах их сложить в стихи...”
“Парижский ливень землю лижет
И всё не может соль слизать...”
(хотя то же можно сказать и о московском ливне, и о питерском, а не только о “парижском”)
“Давно идём, а цель не ближе
И вечно будет ускользать.”
На мой взгляд, автору следовало бы четко обозначить одну, пусть небольшую, цель и попытаться ее достичь. Необозначенные же цели (а они здесь не обозначены, как и предмет спора) недостижимы по определению. Никакой философии для уяснения этого не нужно, - достаточно обычного “житейского” здравого смысла.
В заключение анализа данного ст-ния позволю себе привести свой вариант упорядочения возникших при чтении ассоциаций:
На тяге света собственной души
Пройдем пределы / данного нам свыше –
В раскрытье тайн / сметя / веков ужИн,
Стяжанье истины / подспудным движет.
Видений остов отразим в число,
Мазком последним сменим суть левкаса, –
Чтоб в сеть пророка – паутину слов –
Завлечь судьбу – во сне, что явью смазан.
*** (V. L.)
__________________________________________________________
п.2)
Господь играющий. (философская) 12:01
На краю бескрайнего неба,
Под прицелом сверкающих звезд,
Я катаю в ладони мякиш черного хлеба.
Я леплю игральную кость.
Выпадает осеннее солнце,
Темный вечер,сырая трава,
Пережитые беды,обручальные кольца,
И борьба за свои права.
Выпадает осколок печали,
Непременная вера в добро,
Сожаленье о том,что забыто в начале.
Неспособность лечь на крыло.
А кому-то--почетное знамя.
А кому-то--чужие дома...
Ожиданья без веры холодное пламя.
Бесконечность.Вечность.Зима.
Выпадают в холодной бескрайности
Три шестерки для вашей судьбы.
Я--всего лишь игрок.Все что будет--случайность.
Я всеведущ не больше,чем вы.
****
“На краю бескрайнего неба” - попытка “сыграть на парадоксе” оксиморонного типа. Но парадокс в данном случае не сущностный, а сугубо словесный. Ибо никакого реального содержания, “стоящего” за данным набором слов, нет в природе. Попытайтесь представить: как можно пребывать “НА краю неба” - вверх тормашками на линии горизонта? Но таковая, как известно, недостижима.
Пребывать на “краю обрыва”, на “краю земли” (на берегу моря - буквально, в отдаленной местности - образно) - пожалуйста, сколько угодно. Но “на краю… неба”?… Не знаю, не знаю…
Ладно, стоим себе “на краю… неба”, “под прицелом… звезд”, - и пусть, - имеем полное право. Может, некие глобальные мысли об устройстве мироздания осенят во время ойкуменического контакта - обстановка-то благоприятствует. Нет, мы “игральную кость лепим”, “катая в ладони мякиш черного хлеба”. Как зеки в СИЗО. Стоило ли ради такого прозаического занятия подставляться под “прицел… звезд”, забираться на “край бескрайнего неба”?
Суть дела, имхо, вот в чем. Собираясь решить в образе вопрос о случайной подоплеке превратностей судьбы, автор, на мой взгляд, слишком уж “приземлил” сущность проблемы, материализовав процесс выбора судьбы в процессе изготовления “игральной кости”, вылепленной из “мякиша черного хлеба”. Получилась подмена понятий. Одно дело: “Бог играет с нами в кости”, - другое - пытаться смоделировать этот отнюдь не однозначный процесс в “зримом” приземленном образе. Напоминаю: название ст-ния “Господь играющий”. Так Ему и “кости в руки”. В каком виде Он их для себя “слепит”, как уж будет их “бросать” - Его проблемы. Не нашего ума это дело. Почему мы уверены, что “бросаться” будут привычные нам шестигранные “кубики”, а не, скажем, N-мерные фуллерены?
“Выпадает осеннее солнце,
Темный вечер,сырая трава,
Пережитые беды,обручальные кольца,
И борьба за свои права.”
Вопрос автору: КУДА это “выпадает… солнце”? - В осадок? Или, может, ОТКУДА? - Из окна "девятиэтажки"?.. Нет, скорей всего, из ЧЕГО? - из понятийного ряда? Ах да, глагол “выпадает” содержит в себе еще несколько смыслов: “И выпала печальная участь Ивану-Царевичу…”
Прямо скажем, связь между лепкой игральной кости и “выпаданием” “осеннего солнца” (очевидно в результате бросания оной кости некими высшими силами) совсем не очевидна. Тем более, что в перечне предметов и явлений, которые “выпадают” в судьбе автора (“осеннее солнце”, “сырая трава”, “пережитые беды”, “обручальные кольца”, “борьба за свои права” и т.д.) мы имеем объекты совершенно отличной природы, несопоставимого ряда. Я уже не говорю о проблематичности “выпадания” таких состояний, как “сожаленье о том,что забыто в начале”, “неспособность лечь на крыло”… Гм-гм…
Я-то понимаю, что автор не причисляет себя ни к семейству пернатых, ни к сонму ангелов, и говорит совсем не о том, что этой категории существ тяжело “лежать” на боку из-за наличия крыльев. Речь о том, что трудно человеку менять однажды избранный “курс полета”, заваливаясь (“ложась”) на крыло. Но поди, докажи это добросовестному неофиту, читающему начертанное на скрижали и понимающему сии письмена однозначно.
Дело вот в чем: употребляя троп “лечь на крыло”, автор не приложил никаких усилий, чтоб включить его в соответствующий контекст, заставить читателя “поверить в образ”. Перед этим нигде ничего по ходу действия (где автор добросовестно перечисляет выпадающие на его долю участи) не летало, и ничто пригодное к полету не упоминалось. А тут на тебе: “неспособность лечь на крыло”. Поневоле начнешь размышлять о святости начертавшего сие и собственном несовершенстве:))
Впрочем, перечень “выпадающих” сущностей не закончен:
Выпадает “ожиданья без веры холодное пламя” (поди представь себе “пламя ожидания” да еще “холодное без веры”). Здесь мы столкнулись с явлением синтаксической омонимии: в зависимости от того, после какого слова будет сделана (интонационно) пауза, мы получим две фразы с довольно таки отличным смыслом. Сравните:
“Ожиданья / без веры холодное / пламя.”
“Ожиданья без веры / холодное пламя.”
Позаботиться о придании фразе должного смысла должен был, естественно, сам автор. Но и в первой, и во второй трактовке вычурное “пламя ожидания” все-таки настигает читателя.
Выпадает “Бесконечность.Вечность.Зима.”
Главное, - все понятно. “Бесконечность” и “вечность”… - неотъемлемые атрибуты материального мира и соответствующей философии так и просятся в каждое “философское” ст-ние. Вот бы автору растолковать смысл этих категориальных монстров, - может, вещица и на “нобеля” бы потянула. Увы, принадлежность к когорте посвященных обозначили, но сущность обряда посвящения раскрывать не стали, мол, и так все понятно. Ой, не скажите. Известны ли нам, к примеру, отличия между “бесконечностью” и “бескрайностью”? А, ведь, в тонкостях такая глубина… На месте автора я бы не упустил возможности обыграть их в данном трактате:))
“А кому-то--почетное знамя”, - интересно, сие в каком тысячелетии начертано? Пятнадцать лет скоро, как не вручают “почетных знамен”, а мы никак не привыкнем. Впрочем, элемент ностальгии не исключается.
Автор честно признает, что он “всего лишь игрок” и “всеведущ не больше,чем” мы. “Все что будет (с ним) - случайность”. Но ради сообщения читателю таких потрясающих перлов информации не стоит и стихотворный “огород городить”. О всём бы, предсказанном “на костях“, - да честной добротной русской прозой. А еще лучше - обставиться книжицами потолще, и почитывать потихоньку, что же, собственно, это за штука такая - поэзия. Через годик-другой, глядишь, что-то бы и проклюнулось.
Нелишне, кстати, напомнить авторам, что “пробел” (“пропуск”) является в текстах таким же равноправным (и необходимым для понимания) символом, как и все другие. Совсем ни к чему его игнорировать (в частности после знаков препинания). У меня “комп” перегрелся, зависая на строчках злополучного “стишати” и требуя привести его к божескому виду :)))
В заключение раздела - свой вариант решения темы:
Сыграю в кости - с призраком судьбы,
Несчетно отраженным в зеве ночи.
Он может, в раж войдя, мне счастье сбыть,
Любовь ли, тень ли истины пророчьей.
Игра идет… Начала стерты мглой…
Мне выпадают проходные числа…
Печаль без боли - как бы не тепло…
А грани вертит разрушенья сила.
*** (V. L.)
__________________________________________________________
п.3)
Пока (любовная) 12:01
Моя душа скитается по миру,
И ищет уголок для отдыха себе.
Себя отдать готова я кумиру,
Но отыскать его пока не знаю где.
По переулкам, улицам ночным,
Хожу, сама я в тени превращаясь,
Брожу и не встречаюсь с ним,
Как долго так я проскитаюсь?
Знакомый взгляд, любимая улыбка,
И полные любви, смотрящие глаза.
Как жизнь вся призрачна и зыбка,
И быстро как бегут года.
Люблю я руки, что еще не знаю,
Он прикасается, я трепещу...
Об этом лишь я иногда мечтаю,
И имя, как в бреду, шепчу.
Я знаю, ты идешь навстречу,
Но сколько дней, ночей пройдет,
Пока тебя я вдруг не встречу,
И счастья миг пока придет?
Во круге много мне чужих людей,
И тех, что рядом, я не замечаю,
Приди, я жду, приди скорей,
Я плачу, жду, люблю, скучаю.
Но тает все в мечтах, в тумане,
И уплывает в никуда,
А, может, все-таки в трамвае
Тебя я встречу? – Ерунда...
Сливались тени с ночью длинной,
Сгущались в небе облака,
Но где ты, милый мой, любимый?
- Не знаю где... Но лишь пока...
30 марта 2002 год
****
Полагаю, всем нам понятны реальные жизненные причины, побуждающие автора изливать личную душевную неустроенность, тягу к человеческому участию в подобные стихотворные строки. Однако актом публикации своих раздумий (скорее даже “крика души”) на общедоступном поэтическом сайте автор переводит личностный документ в литературный факт. Посему - никаких скидок на особенности биографии автора и/или его повышенную душевную ранимость мы принимать в расчет не можем. У людей писАвших хорошо, более того - гениально, утонченность душевной структуры была ничуть не меньше; но для них никто никогда не делал и не делает послаблений личностного плана.
Из преамбулы, надеюсь, уже понятно, что разговор будет вестись в ключе, не слишком приятном для автора. Что делать? К превеликому сожалению должен констатировать весьма посредственный уровень версификации.
Да, в ст-нии почти везде выдержаны размер и рифма, употребляются связные образы, наблюдается попытка передать смену душевных состояний в их динамике. Но стихотворные "инструменты", употребленные автором для подобной цели - ни-ку-дыш-ни. Способ построения фразы, образная система, информационная насыщенность текста, “эксплуатация” подсознания, новизна ракурса мироощущения etc., - ни по одному из параметров, характеризующих класс версификатора, мы не можем говорить о “превышении над фоном”.
“Моя душа скитается по миру,
И ищет уголок для отдыха себе.
Себя отдать готова я кумиру,
Но отыскать его пока не знаю где.”
Душа, “скитающаяся по миру” и “ищущая уголок для отдыха себе” с несоизмеримо большей духовной и художественной силой и с несопоставимой психологической достоверностью отражена уже М.Лермонтовым (см. хотя бы “Демон”, “Мцыри”). Стихотворец, пытающийся сказать что-либо новое миру, не имеет права “опускать планку” ниже своих поэтических предшественников. Ни в выборе изобразительных средств, ни в напряженности душевных коллизий.
“Знакомый взгляд, любимая улыбка,
И полные любви, смотрящие глаза.”
Откуда у незнакомого еще нам человека (“отыскать его пока не знаю где” - фраза-то как построена!) “знакомый взгляд”, “любимая улыбка”? А выражение “смотрящие глаза”, впрочем, как и предыдущие, нас нисколько не напрягает? Не ощущается на языке и в гортани муравьиная кислота?
Надо начинать с техники. Чередования рифм типа “навстречу” - “пройдет” - “не встречу” - “придет” могут вызвать только улыбку снисхождения (разве автор к тому стремился при написании ст-ния?!), если не законное раздражение читателя, потратившего время на “заглот” тривиальностей.
Только научившись превращать, “переплавлять” свои ощущения, мысли, чувства в “свежие”, сжатые, емкие образы (тропы), научившись встраивать эти образы в общий контекст произведения, научившись извлекать информацию из подсознания (с последующей обработкой на осознанном уровне) автор действительно может на что-либо претендовать в поэзии.
“Во круге много мне чужих людей,
И тех, что рядом, я не замечаю,”
Неумение замечать конкретное, наличествующее, предметное, невнимание к частности, к детали - при обилии общих размытых, даже “затасканных” образов и словесных оборотов - основной “изъян” поэтического вИдения мира данным автором.
Нечеткость, я бы сказал “туманность” восприятия действительности не позволяет автору отразить ее в интересном для других людей ракурсе. В этом, имхо, наибольшая проблема данной человеческой личности, проступающей сквозь ритмизированные строчки ст-ния. А ведь, вопрос личностного самоутверждения в поэзии коренной. Если человек “дал слабину”, если он “поплыл” (хотя бы в одном ст-нии), не пытаясь переломить стечения обстоятельств, - наивно ждать от читателя встречного энтузиазма.
__________________________________________________________
п.4)
20 строчек о проблемах краснокожего населения Северной Америки (философская) 12:02
Тропа зеленой нитью вдаль
Уводит в серую печаль.
Лиловый камень у порога
Мешает проходить немного.
Зеленый дом и желтый лес,
Глубокая лазурь небес.
На синем море, возле горизонта
Мелькает белый парус. Лодка!
На ней плывут живые люди.
Их лица - белы, души - черны.
Они идут сюда. "Как жаль..."
Так шепчет ветер, летя вдаль.
А медный человек с душою белой
Стоит и смотрит на них с верой.
Он верит в то, что это - боги,
Но лучше б уносил он ноги.
А человек с лицом, что цвета мела,
Принес с собой и гром, и молнию, умело
Он основал здесь новый, черный дом,
И залил кровью все кругом.
****
Вам не кажется, читатель, что после прочтения "шапки" ст-ния почти все вопросы к автору отпадают? Спонтанное проявление квалификации оного, "просквозившее" в употреблении столь оригинального названия, отнюдь не способствует настрою на серьезный анализ текста.
Не будем, однако, подвергать ст-ние дискриминации (сегрегации?) по признаку ономастии, сиречь “поименования”.
В одном автор, безусловно, прав: нет у “русскоязычного” читателя в 2003 году от Рождества Христова других забот, чем читать “о проблемах краснокожего населения Северной Америки”. В “20 строчках”. Эх-х-х, так и слышу протяжный вздох аудитории, нам бы их проблемы…
Вернемся, однако, к "своим баранам”.
“Тропа зеленой нитью вдаль
Уводит в серую печаль.”
Куда, все-таки, “уводит тропа”, - “вдаль” или “в… печаль”? И как это “уводить… в печаль”?
“Лиловый камень у порога
Мешает проходить немного.”
У какого “порога” (порога на реке, порога дома, порога подсознания, болевого порога, нравственного порога etc.) лежит “лиловый камень”, мешающий “проходить”… “немного”?
“Зеленый дом и желтый лес”…
Исходя из контекста, ничуть не хуже смотрелось бы и симметричное сочетание красок, - как более соответствующее происходящему:
“Зеленый лес и желтый дом”.
Впрочем, автору виднее.
Читаем дальше… Господи, пошли мне христианское смирение…
“Глубокая ЛАЗУРЬ НЕБЕС.
На СИНЕМ МОРЕ, возле горизонта
Мелькает БЕЛЫЙ ПАРУС. Лодка!
На ней плывут ЖИВЫЕ ЛЮДИ.
Полагаю, что выделенные сочетания слов не оставят равнодушными ни одного истинного стихотворца. Какие ассоциации при чтении возникают, воспоминания детские! Как глубоко проникает в подсознание трагический возглас: “Лодка!” - через море, под парусом! А наука мелет что-то про каравеллы и бриги, шхуны и бригантины, барки и шлюпы, баркентины и корветы…
Повествовать далее о теории асимметрии, - в плане того, что у белых людей оказались темные души и наоборот, - нет никаких человеческих сил. Тем более вникать в амэрикэн-блокбастер, повествующий о белых монстрах, заливших “кровью все кругом”.
Посоветуем автору не брать так близко к сердцу “проблемы краснокожего населения”, и с изучения школьной истории переключиться на руководства по стихосложению. Удачи.
__________________________________________________________
п.5)
Рощино (пейзажная) 12:05
Утро уносит постольку поскольку
Сна несъедобную муть.
Солнечный диск притулился на елке,
Прежде, чем двинуться в путь.
Ныне не будет стенаний пророка
В богом забытом краю.
Хилы туманы над речкой Широкой
Вырифмить галиматью.
Ибо враги - у меня на ладошке,
В эту рассветную рань, -
Слепень, комар, микрозлющая мошка,
И разноцветная дрянь.
Кто-то, вдали, подбирает отмычки,
Машет облезлым мечом.
Кайф. Успеваю я на электричку,
Без напряженья, причем.
****
Ретроспективно оглядывая процесс написания данного обзора, должен признать, что первая фраза этого ст-ния потребовала некоторых затрат труда для анализа, не сопоставимых, имхо, со своей значимостью в контексте. Лишний раз подтвердилось правило: "горбатую" строку проще заменить, чем придать ей истолкование. Лишенные, однако, возможности править текст по своему усмотрению мы обязаны уважать выбор автора:
“Утро уносит постольку поскольку
Сна несъедобную муть.”
Суть дела вот в чем. Нормативное употребление связки союзов “постольку… поскольку” (в смысле ”в той мере как”) подразумевает употребление "постольку" в главном предложении, "постольку" - в придаточном и требует ставить между ними запятую. Однако в данном ст-нии нет ни главного, ни придаточного предложений, и словосочетание “постольку поскольку” употреблено не в прямом смысле, а в переносном – для выражения половинчатого, нерешительного образа действий в смысле “как бы”, “вроде бы” (я бы сказал “действий для отвода глаз”). Проанализируем авторский вариант использования этой связки союзов и способ ее "отмаркирования" в тексте?.
Прежде всего, примем во внимание, что ритмическая пауза в конце стиха (“перенос”) гораздо “сильнее” любых употребляемых в стихе разделительных знаков. Два последовательно идущих друг за другом стиха (строчки) весьма четко отделяются интонацией. Поэтому алгоритм восприятия первой фразы невольно вступает в противоречие с содержащимся в ней смыслом:
“Утро уносит постольку поскольку” - пауза, мучительная попытка осмыслить, - какую-такую “постольку поскольку” уносит “утро”?…
Честно говоря, я не знаю, как в данном случае расставить знаки преткновения, пардон, препинания (и нужны ли они здесь вообще), чтоб исключить вариант восприятия, при котором “утро”, как нерадивый слуга, уносит, наряду с “несъедобной мутью сна”, не менее несъедобную “постольку поскольку”:))
Зато подсознательно чувствую, что “съедобной” “мути сна” не бывает (N.B. “сна”!). Как и осетрины “второй свежести”. Здесь меня никто уже не столкнет с лингвистических позиций.
Ладно, протерли с утра замутненные сном глаза, “мутью снов” подзаправились… Несъедобные остатки вернули “утру”. И оно “постольку поскольку” (т.е. “вроде бы”) унесло “сна несъедобную муть”, а может и нет, - ведь, все происходит “постольку поскольку”.
Только, ради Бога, не подумайте, что я придираюсь. Ни в коем разе. Просто пытаюсь, в меру скудных сил, доделать за автора его работу. Так это ж сколько трудов-то! - Вникнуть в образную систему, попытаться понять, что он хотел сказать, отсечь сомнительные варианты, перепроверить полученное по смыслу и содержанию… Словарей с десяток переворошить… И получить, в конце концов, этически полностью обоснованного пинка за “предвзятый коммент”.
“Ныне не будет стенаний пророка
В богом забытом краю.
Хилы туманы над речкой Широкой
Вырифмить галиматью.”
Я не понимаю зачем нужно туманам “вырифмливать” именно "галиматью”, а не что-то более осмысленное. Но ощущаю, что в их “хилости” заложено какое-то лингвистическое напряжение (словечко-то какое - “вырифмить”! - прелесть). В данном случае я только констатирую факт, не пытаясь найти ему рациональное обоснование. Потенциал, заложенный в цитированные строки весьма значителен и жаль, что автор не попытался развить тему в философском, а не ироническом аспекте. Здесь уже явственно ощущается "дыхание поэзии ", хотя бы лишь в плане формы, а не сущности.
Звучание словосочетания “НыНЕ НЕ будет”, имхо, можно улучшить, представив его в виде “Нынче не будет”. Здесь автор сам должен решать, может ли он пожертвовать небольшой сменой смысла ради снятия фонетической “накладки” “НЕ НЕ”.
“Ибо враги - у меня на ладошке,
В эту рассветную рань, -
Слепень, комар, микрозлющая мошка,
И разноцветная дрянь.”
Непонятно, какими причинно-следственными отношениями связана неспособность туманов “вырифмить галиматью” с наличием “врагов” “на ладошке” у лирического героя (употреблена-то связка ИБО!). Автора же поздравим с открытием в области классификации насекомых. “Ибо” ни “микрозлющая мошка”, ни “разноцветная дрянь” (голову на отсечение) еще не описаны в специальной литературе:))) Невольно складывается впечатление, что поэту неуютно в рамках жанра “пейзажной лирики” и его все время тянет на “понижение образа”. Ирония то и дело прорывается наружу из подсмысла стихов, придавая всему оттенок двойственности и сомнения. В чем нет, конечно, никакой крамолы. Каждый автор вправе придавать отдельной фразе и ст-нию в целом желательные ему оттенки смысла. Главное, - не нарушать основополагающее требование системности вещи.
“Кто-то, вдали, подбирает отмычки, (к чему подбирает? V. L.)
Машет облезлым мечом.
Кайф. Успеваю я на электричку,
Без напряженья, причем.”
В стихе “Кто-то, вдали, подбирает отмычки” пропущено слово-ключ, слово-отгадка: к чему, собственно, подбираются “отмычки”. Употребляя эллипсис (фигура речи, - пропуск слова, которое можно восстановить из контекста), автор, имхо, не дал читателю достаточно информации для разгадки заключенного в фразе смысла - если подобное вообще подразумевалось. Легче, хотя и не самоочевидно, возникают ассоциации со словосочетанием “машет облезлым мечом”. Опять-таки, нельзя игнорировать вопрос о целесообразности “перемыкания” столь разноплановых тем в небольшом по размеру ст-нии.
Резюмируем. Автор, имхо, весьма многое знает и умеет в стихосложении. Использует связные образы, умело включая их в контексты. Достаточно хорошо “эксплуатирует” подсознание, делая небезынтересные сюжетные и смысловые “ходы”. Он походя “разбрасывает” темы, что само по себе является признаком класса. Сбои, имхо, происходят в основном, на заключительном этапе формирования ст-ния, этапе сознательной обработки материала, извлеченного, “выуженного” из подсознания.
До истинного мастерства - рукой подать. Причесать шероховатости, “опустить” тривиальности (к примеру: “Кайф. Успеваю я на электричку, / Без напряженья, причем.” - в чем смысл и содержательная ценность подобного сообщения? Непонятно). Пожелаем автору удачи.
Предлагаю читателю свой вариант решения некоторых тем, затронутых в обозреваемом ст-нии:
Пророк вонзил стенанья в рань,
Сцепляя с днем / столетий мгу.
И песней немоты гортань
Дрожит, рифмя шмелиный гул.
Пророчьи вздохи высших сил
Готов раз`эшить / далей скат.
Но пляской ос - на дня оси -
Звук из мгновения изъят.
*** (V. L.)
__________________________________________________________
п.6)
Крым. Мраморные пещеры (разные стихи, не вошедшие в рубрики) 12:05
Ты не устал ли, столбик-сталагмит,
Расти навстречу брату-сталактиту?
Жизнь наверху забавами гремит,
Ну а внизу другие аппетиты:
За десять тысяч промелькнувших лет
Стать на шажок ещё друг другу ближе
И наблюдать, как медленный стилет -
Простая капля - вслух уступы лижет...
Нет, всё не так, здесь время ни при чём,
И случаю то чудо не под силу!
Здесь молотком стучал искусный гном
И здесь тупил без счёта он зубила.
Все эти чаши, портики, ларцы,
Скульптуры, барельефы, водопады -
Шедевры, что подземные дворцы
Собою украшали для услады
Великих бородатых мастеров -
Затворников, скупцов и рудознатцев.
И раз уж существам других миров
Сюда всё ж посчастливилось забраться,
То не резвиться с грацией моржа,
Как щуку заарканивший Емеля,
И ручки шаловливые сдержать,
Чтоб не гневить Хозяев подземелий.
****
Первое впечатление - не очень точное по смыслу употребление слов. Если на поверхности жизнь “забавами гремит”, то “внизу”, под землей, скорей всего, - благоговейная тишина. Но уж никак не “другие аппетиты”.
“За десять тысяч промелькнувших лет
Стать на ШАЖОК ещё друг другу ближе”.
Сталактит и сталагмит - образования, сближающиеся друг с другом по вертикали. Словом “шажок” автор обозначает меру изменения расстояния между ними (ср. ярд). Однако у читателя “шаг”, “шажок” ассоциируется, прежде всего, с дискретным способом передвижения в пространстве (как стать ближе на “шажок”, если не шагать куда-то?). Очевидно, сталактит должен не “шагать”, а “расти”. Кстати, автор правильно понимает суть вопроса, двумя строками выше употребляя фразу “Ты не устал ли, столбик-сталагмит, / РАСТИ навстречу брату-сталактиту?” - Если хотелось уточнить, насколько ближе друг к другу становятся за десять тысяч лет известковые образования, можно было бы употребить слова “вершок”, “дюйм”, “локоть”, - но это, имхо, тоже тупиковый вариант. Решение должно быть, в первую очередь, образным.
Далее, “друг другу ближе” могут стать только живые существа с “родственными душами”. Независимо от своего размещения в пространстве. Тем более невозможно стать “друг другу ближе” на “шажок”. Изменение пространственной “близости” предметов определяется словосочетанием “друг К другу ближе”.
“И наблюдать, как медленный стилет -
Простая капля - вслух уступы лижет...”
Стилет - кинжал с тонким лезвием. Характеристика “медленный”, имхо, придана объекту “стилет” немного натянуто, хотя напряжение сразу же снимается “переадресацией” качества “медленный” объекту “простая капля”. Однако возникает напряжение другого вида - несоответствие мужского и женского родов сравниваемых объектов: “медленный стилет” = “простая капля”. Кстати, что понимать под качеством “простая” по отношению к капле? Существуют разве “сложные” капли? Или “слОженные”? Если нет, то зачем характеризовать каплю словом “простая”?
Автор хотел сказать, что капля воды медленно срезает, точит, лижет уступы камня, подобно стилету. Прекрасно, - хотя образ порядком “заезжен”, но еще вполне пригоден к употреблению. Увы, неточность в употреблении слов снова подвела автора, исказила смысл. Получился “наворот”. Осмыслим: “стилет - … капля ВСЛУХ уступы лижет”. Я понимаю, как можно “мыслить вслух”, но как что-либо “ЛИЗАТЬ вслух” - представить затрудняюсь. Тем более “НАБЛЮДАТЬ”(?!!) за процессом “лизания вслух”.
Пытаясь совместить зрительные, слуховые, тактильные характеристики ощущения в одной фразе, автор, к сожалению, не совладал с материалом.
Никуда не годятся заключительные строки ст-ния - нравоучительная декларация в чистом виде:
“И раз уж существам других миров
Сюда всё ж посчастливилось забраться,
То не резвиться с грацией моржа,
Как щуку заарканивший Емеля,
И ручки шаловливые сдержать,
Чтоб не гневить Хозяев подземелий.”
Подобные декларации - признак дурного тона в стихотворстве, какие благородные цели автор бы не преследовал. Инструкции о поведении туристов в пещерах гораздо проще излагать четким однозначным языком деловой прозы, или недвусмысленными чеканными формулировками уголовного кодекса. Побасенку о “Емеле” и “шаловливых ручках” даже комментировать не стану, настолько это далеко от поэзии.
Я не хочу, чтобы в результате моего “разбора” у автора остался горький осадок “разносной критики”. Отнюдь. Фрагмент
“Здесь молотком стучал искусный гном
И здесь тупил без счёта он зубила.”
содержит уже очень многое от истинной поэзии. В ст-нии почти не наблюдается сбоев ритма, компоновка вещи достаточно сжата и насыщена сменами тем и, соответственно, возникающими в этой связи чередованиями ассоциаций у читателя.
Главной задачей автора на ближайшее время мне представляется обучение умению “потрошить” собственные ст-ния. Т.е. проделывать самостоятельно всю ту работу, объем и основные этапы которой я попытался обозначить выше: выуживать смысловые неточности, “ляпы”, “навороты”, убирать тривиальности, ничего не значащие словосочетания. Тогда будет смысл поговорить о собственно поэзии.
ОПИСАНИЕ АЛГОРИТМА СОСТАВЛЕНИЯ СТ-НИЯ
На мой взгляд, представляет определенный интерес проследить за процессом "сотворения” ст-ния, как такового, в динамике.
Меня почему-то "не отпускала" поднятая в "Мраморных пещерах" тема - больно материал уж хорош - небудничен, свеж. Отказ от попытки независимой разработки темы, попытки извлечения из “темноты пещер” некой смысловой глЫбины, - признак душевной лени.
Денька два после прочтения ушло на предварительную работу: вещь "обкатывалась" в подсознании, особо не торопясь "выходить на поверхность". Потом появилась потребность "сказаться". Изложить свою версию "упаковки материала".
Первые две строки сложились почти что сразу - на "гребне ассоциаций":
"Мы в царстве гномов... Каплет сталактит,
Растя, песчинкой в эру, колоннады."
Сочетание "песчинкой в эру" для выражения медлительности роста сталагмита мне не совсем нравится, но лучшего пока подобрать не могу. Оставим "подчистку" на "потом". Очень быстро всплывает подходящая рифма "сталактит" - "плит" (не забудем, дело происходит в пещере, кругом - дикий камень). Возникает необходимость увязать мощь этого застигшего в движении камня с силами, бушевавшими когда-то в земной толще:
"Застыв в покое, тянут толщи плит
Взгляд, восхищенный та-ра ра-ра клада."
Нет, не годится. "ЗастыВ В Покое" – непрожевная связка "В_В_П" сразу снижает планку требований "фонетической чистоты" стиха. Приходится искать другие варианты. Главное - не потерять смысл "застыть в покое", хотя нет, не в "покое", а "застыть в движенье"! Сыграем на контрасте: дикая мощь застывших каменных плит вздыблена в первобытном движении. Да, слово "плит" должно быть в конце строки. Подогнав под метр, получаем:
"Движеньем вздыблена / дикА мощь плит"
Фраза корява - в частности, из-за перебора согласных на стыках слов “м_взд”, “щь_пл” и метрической “безударности” слова “мощь” при наличии двух последовательных характеристик этой мощи: “движеньем вздыблена” и “дика”, etc.. Оставляем строку в качестве “рабочего варианта” - с условием дальнейшей коррекции.
"Колоннада" - "клада" - проходная и весьма “ожидаемая” рифма. К тому же оба слова слишком "вещественны". Нельзя ли подобрать нечто более отвлеченное, недоступное "на ощупь"? В процессе просеивания рифм выпадает в осадок "лад", "лада"... музыкальный термин, нечто связанное со звуком. Прекрасно! Сразу появляется возможность увязать с темой "камней" "звуковую" тему капающей на камень воды. В качестве альтернативной возможности напрашивается использование спонтанно возникшей и отложенной при переборе вариантов фразы:
"Движеньем вздыблена / дика мощь плит,
Точимых звуком падающих капель."
Увы, рифма "колоннады" - "капель" слишком уж натянута, "расхристана". Кроме того, жалко терять смысл "лада". Тогда попробуем вот так:
"В движенье вздыблена / дика мощь плит,
Звенящих тишиной земного лада."
Оксюморон “звенящих тишиной” употреблен, имхо, по делу. Было искушение поставить
"Звенящих тишиной вселенских лАдов",
но вариант не проходит из-за “непопадания” ударения слова в метр - правильно не "лАдов", а "ладОв" и приходится остановиться на более "земном варианте". Со временем, может, подыщется нечто более приемлемое. Итак, первая строфа выстроена:
"Мы в царстве гномов... Каплет сталактит,
Растя, песчинкой в эру, колоннады.
В движенье вздыблена / дика мощь плит,
Звенящих тишиной земного лада."
Слова "вздыблена" и "дика" я разделил косой чертой (знак “/” - слэш), чтоб подчеркнуть внутристиховую паузу. Обычно в таких местах принято делить строку на две, т.е. делать "перенос". Но этого я всячески стараюсь избегать. Стих (строка), по моему разумению, - нечто незыблемое. Прибегать к его разрыву стОит только в исключительных случаях, когда иначе нельзя передать рвущий "метрическую оболочку" смысл. Все эти "лесенки", строки из одного слова и т.п. нарушают гармонию стиха, затрудняя его "заглот" читателем как единого целого в одном акте восприятия. Впрочем, я уважаю мнение оппонентов, находящих в дроблении стиха некие ритмические и смысловые преимущества. Напомню лишь, что термин "поэзия" издревле синонимичен слову "стихосложение", а не слову "стиходеление".
Вернемся к начатому ст-нию. Пришло время определить его "физический" размер: в сколько строф (минимально) можно уложить имеющийся в наличии (смутно прозреваемый) и требующий отображения в ст-нии материал.
Желательно бы включить в ст-ние смыслы:
- процесс источения водой камня, как приложение закона малого воздействия за длительный период времени.
- необходимость бережного отношения к природе.
- околдованность души красой камня.
- потуги духа сбросить оковы "толщ земных".
Велико было желание сладить сонет на потенциально “богатых” вариантами сочетаниях рифм типа "склада" - "клада", "спит" - "слит" - “мстит” - ассоциации возникают очень емкие. Но жалко терять строку "точимый звуком падающих капель". Решено: останавливаемся на восьмистишии. Поскольку упомянутый стих должен стоять на четном месте (2 или 4 строка) второго катрена, то надо решить, можно ли им завершать ст-ние. Почти поровну разделяются доводы "за" и "против". Фифти-фифти. Чем гадать на гуще, попытаемся пристроить строку в контекст - там видно будет.
"А дух готов уж рвать / чар та-та цепь"...
Какую цепь "готов рвать" дух? Цепь стылости, цепь очарования камнем. Пожалуй, можно сказать так:
"А дух готов уж рвать / чар камня цепь,
Точимый звуком падающих капель.”
Получилось не очень складно, к тому же - слишком уж приземленно и однозначно. “Точимый звоном”… - нет, не пойдет: выше уже было “звенящая тишина”. Так, включаем воображение: капля собирается, собирается и все не может оторваться и упасть: “кап…”, “кап…” - А если сделать так:
“Точимый звуком запоздалых капель.”?
Пробуем на слух: “Звуком ЗапоЗдалых”… Неплохо, имеются аллитерации, просматривается “звукопись”, имитация звука падающих капель. Неплоха также психологическая подоплека, точность в передаче ощущения. Когда ожидаешь отрыва собирающейся упасть капли, этот момент всегда кажется опаздывающим. Сравниваем “опаздывающий” - “запоздалый”… Все-таки еле ощутимая разница в передаваемых смыслах ощущается. “Запоздалых капель”, имхо, очень хорошо, лучше, чем, скажем, “равномерных капель”. Стоп… стоп… Может, “равнозвенных”?!
Здесь ассоциации должны выйти на новый виток обобщения: падающие капли как бы опутывают человека невидимой цепью, звенья которой равномерно распределены во времени, и придают происходящему новую меру отсчета.
“Точимый звуком равнозвенных капель.”
В этом варианте сохраняется и звукопись (“Звуком равноЗвенных”) и появляется связь с “чар камня ЦЕПЬ”. Все же, имхо, слово “звуком” придавая происходящему излишнюю материальность и “понятность”, не дает нам заглянуть в нечто потаенное, неуловимое чувствами. Попробуем абстрагироваться от непосредственно ощущаемого и выйти на более высокий уровень отвлеченности:
"А дух напрягся рвать / чар камня цепь,
Точимый мерой равнозвенных капель.”
Я остановился на этом варианте. Звукопись осталась (“звон” - “звен”), но в более “приглушенном варианте. Появился также некий почти неуловимый сознанием смысл. Уверен, многие сочтут выражение “точимый мерой равнозвенных капель” очередной “мозготрахалкой”. Что ж, у каждого свои мозги, свое понятие возможного и должного в мыслительной деятельности. Кто сказал, что поэзию должны читать исключительно приземленные особи, не признающие ничего кроме непосредственного ощущения?
Однако игнорировать запросы этой категории читателей тоже не стОит. Поэтому было бы желательно заключить смысл очередной “порции” информации в некий чувственный образ. В стихотворении-оригинале, помнится, был призыв не хулиганить в пещерах. Что ж, попробуем это обыграть на уровне первобытного ощущения. Вновь на первый план выступает подбор рифм, и вскоре, по смежности ассоциаций, были отобраны “цепь” - “склеп”, “капель” - “лапе”, - я не буду подробно останавливаться на процедуре их отбора из “континуума”. “Склеп” - нечто каменное, нависающее, сводчатое. “Лапе” - вот она и первобытность, близость к братьям нашим меньшим, попытка влезть в их “шкуру”. После непродолжительной манипуляции со словами концовка ст-ния готова.
“Но звук, ударившись в гортани склеп,
Отдастся болью в защемленной лапе.”
Не буду останавливаться на не использованных, отсеченных походя вариантах этих строк. Работа делалась очень быстро, почти интуитивно, и притягивать за уши, “задним числом”, размышления в обоснование подсознательного процесса считаю излишним.
Итак, мой вариант решения темы:
Мы в царстве гномов… Каплет сталактит,
Растя, песчинкой за год, колоннады.
В движенье скрытом / вздыблен мрамор плит,
Звенящий тишиной земного лада.
Точимый мерой равнозвенных капель
Напрягся дух - порвать / чар камня / цепь.
И вскрик, ударившись о нёба склеп,
Отдастся болью в защемленной лапе.
*** (V. L.)
Уточнения в некоторых строках пришли уже во время “обкатки” начертанного - путем проговаривания вслух. Перестановка первого и второго стихов во втором катрене сделана с целью “проcветления” синтаксиса предложения. Полагаю, читатель сам может найти в ст-нии другие произведенные правки и уяснить их значение.
Во время последующих прочтений, несомненно могут появиться иные, более точные варианты. С представленным взору читателя текстом ст-ния еще бы возиться и возиться, “вышагивая” вещь в различных ритмах движения, время от времени возвращаясь к отделке сомнительных вариантов и т.п.. Потом бы ст-нию месяца два-три, а то и годик полежать в столе. Взглянув на призабытые строки “свежим” взглядом, почти всегда удается найти лучшие варианты раскрытия темы. Увы, законы жанра не дают мне такой возможности.
Подобьём предварительные результаты. На “сотворение” ст-ния ушло 45-50 минут. На описание этого процесса - примерно в пять раз больше (с учетом корректуры). Поэтому никто из стихотворцев и не пытается “развернуть во времени”, раскрыть для других психологическую подоплеку процесса.
В.Маяковский, - один из немногих, кто снизошел к "непосвященным" (“Как делать стихи”), предложив довольно удачную интерпретацию творческого алгоритма составления ст-ний. Каждый из сочинителей, естественно, “делает” стихи по своим собственным рецептам, но алгоритм творческого процесса, заключающийся в чередовании “осмысленных этапов” с периодами интуитивной неосмысливаемой работы - с последующей доводкой выуженных из подсознания словосочетаний на сознательном уровне, - остался, по существу, без изменения.
Извлечь из подсознания и осмыслить - вот алгоритмическая формула работы поэта. Все остальное - стихотворная техника. Без нее тоже никуда. Но она вторична. Первичным же всегда является умение извлечь из непрерывного потока информации отдельные фрагменты, передающие сущность переживаемого состояния. Упаковка этих сведений в “читабельные” связные построения - суть проявление технического мастерства. Читатель, в основном, видит лишь конечный продукт произведенной упаковки. Вся подспудная подсознательная работа, весь процесс предварительного накопления информации в подкорке и ее подсознательная обработка скрыта от его взгляда (как и от осознания собственно автором).
Я попытался немного приподнять завесу над процессом творчества. Оценив объем работы, с неизбежностью производимой стихотворцем, иные потенциальные авторы могут заречься от неблагодарной работы “кропания” стихов. Другие - наоборот, “заразятся” ощущением бездн языка, открывающихся перед сочинителем ст-ний.
Вне сомнения, более искушенные в тонкостях стихосложения авторы способны решить поставленную выше задачу в несколько ином ключе, - в соответствии со своими творческими алгоритмами - более глубоко и всеобъемлюще. Что ж, удачи в дерзаниях.
__________________________________________________________
п.7)
К поэтам. (разные стихи, не вошедшие в рубрики) 12:06
Мерцанье звезд погасит сноп рассвета,
И Солнца луч раздвинет ветви сна -
Ворвется в день и в жизнь строка поэта,
И в душу к нам опять придет весна.
Здесь мир любви и здесь деревьев кроны,
Здесь небо, дом и удочки блесна,
Здесь все, что только душу тронет,
И сердце трогает душой в душе весна.
Обрадуют стихом родным и близким
(По слогу вижу – жизни суть ясна)
Поэты на распутии Вселенском,
Поэтому весна в душе, весна.
Склоняю голову к поэтам, к песням спетым,
Но жизнь не только рифмою красна.
Целую руку женщинам и жму ее ребятам,
И вновь в душе весна - опять весна.
А жизнь пройдет... Ее финал известный –
Уйдем, как эта строчка не грустна…
И улетит душа в дворец небесный,
Но пусть с душой останется весна!
****
“Мерцанье звезд погасит сноп рассвета,” - кто, что погасит:
“мерцанье” погасит “сноп”, или “сноп” погасит “мерцанье”? - из синтаксиса предложения выудить это невозможно.
“И Солнца луч раздвинет ветви сна -“
Ворвется в день и в жизнь строка поэта,
И в душу к нам опять придет весна.”
Набор тривиальностей и штампов. Кстати, как автор представляет себе “ветви сна”? Что это за сон такой “разветвленный”? - Сказано, абы покрасивее, позаковыристее, - есть в том смысл, нет в том смысла… - неважно.
Когда же при чтении ст-ния в пятый раз подряд “приходит к нам (ко мне) в душу весна” - да еще в разных вариациях! - невольно хочется сделать нечто из ряда вон... Сдержимся… Вдохнем поглубже…
“Здесь мир любви и здесь деревьев кроны,
Здесь небо, дом и удочки блесна,
Здесь все, что только душу тронет,
И сердце трогает душой в душе весна.”
Вопрос автору: где это “ЗДЕСЬ” - в душе? в жизни? на земле? на небе? на городской площади или на деревенском кладбище? Сочетание в “здесь” мира любви, крон деревьев, неба, души, блесны удочки, и всего, что только душу трогает, - как-то не проясняет ситуации.
Истина конкретна. Всегда. Извольте при обозначении характеристик и свойств предмета указывать его категориальную (видовую) принадлежность.
Последняя строка в строфе вообще представляет собой довольно редкий “наворот”:
“И сердце трогает душой в душе весна.”
В самом деле, как мы должны ее трактовать:
- Весна в душе трогает сердце душой?
- Весна трогает сердце душой в душе?
Можно и еще придумать варианты, но смысл у них будет один и тот же - полное отсутствие какого бы то ни было смысла.
Склоним же “голову к поэтам, к песням спетым” (приспособиться бы лишь “склонить голову… к песням спетым”) и примем без доказательства утверждение, что “жизнь не только рифмою красна”. Автору выразим сочувствие за черную неблагодарность со стороны “поэтов”, к которым обращено сие послание.
__________________________________________________________
п.8)
ПТИЦЫ (разные стихи, не вошедшие в рубрики) 12:08
Черные птицы на белом снегу.
Кого вы здесь ждете? Понять не могу.
Черные птицы, кругом белый снег.
Что ты здесь ищешь один, человек?
Друзьями забыт, потому одинок.
Надежду уже мне не дарит восток.
Друзей потерял и себя потерял.
Себя я ищу, как счастье искал.
Захлопали крылья, вздрогнул старик.
В карканье мрачном почудился крик:
“Закончен твой путь, что искал, ты нашел,
Мы ждали тебя, наконец, ты пришел”.
****
Так… Эт-то бы надо осмыслить. Или лучше сравнить с образцом, которому пытается подражать автор (может быть, и неосознанно). Открываем А.Блока, “Двенадцать”. Читаем первую строфу:
“Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем белом свете.”
Без комментариев. Нет смысла обсуждать ст-ние, сочинитель которого не в состоянии самостоятельно определить истоков подобного заимствования и освободиться от магии школьного курса литературы.
Надо сказать, мне вполне понятна жизненная ситуация, в которую, быть может, попал автор:
“Друзьями забыт, потому одинок.
Надежду уже мне не дарит восток.
Друзей потерял и себя потерял.
Себя я ищу, как счастье искал.”
Человек “потерявший себя”, но снова пытающийся отыскать нечто жизненно значимое в стихосложении, вызывает определенное сочувствие. Хотя очень много указывает на то, что автор ст-ния лукавит. Бывает, ведь: стихотворец попытался “войти в образ”, “вжиться в чужую шкуру” и… - не совладал с материалом. В любом случае, чисто по человечески, пожелаем ему удачи.
__________________________________________________________
п.9)
*** (Дрожит в моей руке щербатый меч...) (разные стихи, не вошедшие в рубрики) 12:12
Дрожит в моей руке щербатый меч.
Мне верно ты, мой друг, служил.
Но подошёл последней службы час.
В последний раз не подведи.
Под волчьим солнцем смерть ко мне пришла.
Пять ворогов на одного.
А за спиной нет боевых друзей.
В той стычке я один ушёл живой.
Зачем, остановил я кровь из ран?
С какой надеждой жизнь продлил?
Зачем поверил сердцу, если знал,
Что до рассвета не дожить?
Со скрежетом обнажены клинки.
И вижу я, как, будто яд,
Ночного ока злобный жёлтый свет
По их стекает желобкам.
Последний бой. Гадаю лишь о том,
Скольких я прихвачу с собой.
Мне весело, что не сложить врагам
О встрече песни никакой.
Я постараюсь в память о себе
Оставить ноющую боль,
С которой в непогоду вспомнят
Они в проклятьях этот бой.
Рази! Пока ещё рази, мой меч,
Хоть стоном отдаёт твой звон.
Ещё! Ещё в последний раз прими
Кровавой жертвы... Ахххр!!!
...Я...насмерть...поражён......
****
Чем ближе к завершению данного обзора, тем меньше остается терпения и человеческих сил указывать авторам на одни и те же неточности и промахи. Поэтому, рассмотрим теперь менее характерные из них, присущие только данному ст-нию.
Автор описывает “концовку” некого сражения. На мой взгляд, следовало бы в одной-двух строках (из двадцати девяти) просветить любопытного читателя - из-за чего, собственно, весь сыр-бор. Может, что-то в душе бы и дрогнуло. Не станем, однако, навязывать автору своего мнения. Сюжет ст-ния каждый вправе выстраивать по своему разумению. Читаем:
“Со скрежетом обнажены клинки.
И вижу я, как, будто яд,
Ночного ока злобный жёлтый свет
По их стекает желобкам.”
Выше уже отмечалось, что ритмическая пауза в конце стиха (строки) нивелирует употребляемые при построении стихотворной фразы разделительные знаки. Читается: “И вижу я, как будто яд…” (??) - Следование подряд двух частиц “КАК, БУДТО” слишком “нагружает” синтаксис фразы и отнюдь не облегчает ее восприятия на слух.
Ночной свет, стекающий по желобкам клинков, пожалуй, был бы неплохим образом, если бы автор не наворотил совершенно излишних, имхо, уточнений для характеристики этого света: “злобный”, “желтый”, “ночного ока”. Смысл фразы настолько затемнен, что у читателя складывается впечатление, будто само это “ночное око” раздавлено клинками и стекает по их желобкам. Действительно, как иначе может “стекать” по клинкам свет “ночного ока”?
Подобное происходит потому, что свет “ночного ока” может восприниматься и как свет луны, и как отблеск лунного света в глазах участников побоища.
Должен заметить, что умение читать то, что в действительности начертано, а не то, что автор подразумевает под словами во время написания, - совсем не так “самоочевидно”, как иногда кажется. Надо уметь отвлечься от своего “творения”, забыть о побудительных мотивах, приведших к его появлению и просто читать текст. Читать отстраненным взглядом аналитика, “потрошителя”, если угодно. Надо рассматривать написанное в разных ракурсах, специально утрировать смыслы, стараясь выудить неточности, “накладки”. Проверять: соответствует ли начертанное предполагаемому? Не проскваживает ли в тексте посторонний (это еще куда ни шло), а то и нежелательный смысл?
“Мне весело, что не сложить врагам
О встрече песни никакой.”
Опять приходиться говорить о “синтаксическом” напряжении фразы. Увы, в данном случае не от избытка творческих сил, а скорее, от неумения строить предложение, - слишком витиевато, много ненужных, малозначащих слов. Лакедемоняне бы в гробах перевернулись:)) Спрашивается, зачем употреблено слово “никакой”? - Врагам не сложить о встрече песни, - и дело с концом.
Далее, разве подходит для выражения всей экспрессии боевой стычки мирное словечко “встрече”? Употребить хотя бы: “бое”, “стычке”, “сражении”, “резни”, “рубке” и т.п.. А то - “встрече”. Что, встретились и разошлись? Или была, все же жестокая “сеча”, “драка”, “борьба”, “схватка”, “мечевание”? Одно точно употребленное слово в состоянии передать больше смысла, чем пространные растекания по древу. Вот бы автору, достаточно освоившему, имхо, основы стихотворной техники, и заняться углубленным изучением смысла употребляемых слов. Словарями обложиться, “классиков” проработать, "пораспотрошить" их труды - с карандашиком, с карандашиком. Лишь тогда очередное ст-ние оставит в память о себе “ноющую боль”, или, наоборот, - светлую радость. А без этого ничего не получится, поверьте.
Предлагаю вниманию читателя свой “экспромт на заданную тему”:
Пришла пора принять последний бой -
В чаду / клинками мнОжащихся / лун…
Не воин - равный - жизнь обрёк - жлобьё,
Чью кровь / и псам лизать / не дал бы гунн.
Коварна месть растравленных мной сил, -
В полях не дали - смерть поправ - истлеть…
Омойся ж, сталь, - под сердце проскользи! -
У черни отбирая повод петь.
*** (V. L.)
__________________________________________________________
п.10)
Расставание. (любовная) 12:17
Распахнулась дверь в ночи,
Пламя, уронив свечи.
Ты вошла так тихo - тихо,
Положив на стол ключи.
Будто рухнули мосты,
Погребая все мечты,
Что на век соединяли
Наше царство красоты.
Вьюга,в расставанья час,
В дом печалью ворвалась.
Нас собою закрутила
И огонь любви погас.
Время нам теперь судья.
Боль оставит год спустя,
Только в редкие мгновенья
Наши раны бередя.
Память сохранит шаги
И короткое: “ Прости!”.
Дни, где счастье обласкало,
Бесконечно далеки.
****
Как и в предыдущих случаях, “выдернем” из ст-ния первые попавшиеся строки, вникнем:
“Распахнулась дверь в ночи,
Пламя, уронив свечи.”
Налицо классический случай, когда одна запятая (после слова “пламя”) меняет смысл происходящего. С точки зрения автора, ситуация понятна, и никакими особыми катаклизмами, кроме расставания с любимой, грозить не может: женщина ночью распахнула дверь, сквозняк сбил книзу (“уронил” - неплохой образ!) пламя свечИ. Однако…
Однако, неуместная запятая заставляет искать при прочтении текста иной, скрытый смысл. Следуя перечислению объектов, которые “распахиваются”, мы открываем для себя весьма занятную картину:
“Распахнулась дверь…, (распахнулось) пламя, уронив свЕчи”.
Или даже так, переходя с хорея на тонический стих:
“РаспахнУлась двЕрь в нОчи,
ПлАмя, уронИв свЕчи.”
Получаем весьма интересную конструкцию, которая, имхо, заключает в себе гораздо больше “поэтического”, чем та, что использована автором (“ПлАмя, уронИв свЕчи,” - фантастика!). В “тонической” интерпретации фраза получает недостающую ей глубину, переходя от проходного житейского случая на метафизические горизонты. Автор, конечно, ни о чем подобном не помышлял, ставя невпопад запятые, но это его нисколько не извиняет. Наоборот. Чисто случайно получив “стихотворный продукт” с более “основательными” возможностями, он прошел мимо этого варианта, не использовав потенциально заложенные в ситуацию возможности. Это, кстати, один из признаков небрежения навыками анализа “готового” стихотворного текста.
Мой вариант “прочтения ситуации” имел бы такой вид:
Дверь / распахнулась… Выстроены нОчи…
И пламя, / факел уронив, / дрожит
На медных латах… / Блеск на копьях сточен
Камнями склепа… / Что ни день - гоплит,
Мной жертвованный штурмам и осадам…
Парад… калек… / Идут передо мной…
И - каждый миг! - от каждого солдата
Прощенья жду - / за жизни с д а н н ы й бой.
*** (V. L.)
По “внутреннему ощущению”, для усиления звучания хорошо бы добавить еще два катрена: вводный и заключительный; но и так некая идея, имхо, в ст-нии уловлена и зафиксирована.
Вернемся к "первоисточнику":
“Будто рухнули мосты,
Погребая все мечты,
Что на век соединяли
Наше царство красоты.”
Вновь непонятно – кто? что? ("мосты" или "мечты") соединяли "царство красоты", и, главное, с ЧЕМ, собственно, это царство соединялось? Или "мостами-мечтами" соединялись в единое целое отдельные части царства? Так бы и сказать.
Еще одна возможность разночтения: "на век" – это "на столетие", или "до конца жизни"? (Я не допускаю мысли, что автор мог начертать "на век" вместо "навек" - "навечно".) Только из того, что в первой из трактовок сочетание “на век” не совсем точно употреблено в контексте (ибо по прошествии ста лет “соединительные” “мосты”-“мечты” должны были бы сами собой разрушиться; логичнее разрушение “мостов” связать со смертью героев), мы делаем выбор в пользу варианта “до конца жизни”.
“Вьюга,в расставанья час,
В дом печалью ворвалась.
Нас собою закрутила
И огонь любви погас.”
Автор почему-то не отличает объекта действия от предмета, на который это действие направлено:
"Вьюга… НАС СОБОЮ закрутила" –
как прикажете понимать? Что, собственно, произошло: вьюга заставила "нас" самих "самозакручиваться", или обошлась, все-таки, без помощи "закручиваемых"? Вновь имеем пример синтаксической омонимии, не “уловленной” сочинителем при написании ст-ния.
Так или иначе - "огонь любви погас". И Бог с ним. Я благодарен автору за несколько нетривиальных строк, позволивших поиграть с читателем в интеллектуальные кубики.
__________________________________________________________
п.11)
Нам Судьба поручила заглавные роли... (любовная) 12:24
02 января 2002
Электро-снег на землю падал,
На пальмы грязные ложась...
Моё
.................................
Нам Судьба поручила заглавные роли
В одноактном спектакле с названием “Жизнь”.
Мы в нём сцены играем порой поневоле,
Чтобы долю достойней себе заслужить.
Весь сценарий написан вперёд до финала,
Но прочесть его нам не дано целиком,
И когда начинали, то вовсе не знали,
Что зайдём в этой жизни мы так далеко.
Декорации стары, как вечно всё в Риме,
Лишь сюжет поражает своей новизной,
Но останешься ты по достоинству примой –
Пусть ханжи захлебнутся от злости слюной.
Ты воспета мадонною мною навеки,
И уже не исчезнут бесследно стихи,
И тебе не страшны наговоры отребья,
Не измажут твой лик этой жизни грехи.
Я бреду по заснеженным улицам Рима,
Разгребая сугробы рождественских ламп.
Мне со звёздного неба сияет незримо
Путеводный маяк, затмевая свет рамп.
Свет зелёных тех глаз в золотом обрамленьи
Помогает забыть и печаль, и беду...
И летим мы с тобой в неуёмном стремленьи
Воплотить в этой жизни о счастье мечту.
Представленье идёт, всё должно продолжаться...
Лишь один жжёт вопрос, кто кого разыграл,
И кому поутру в дураках оставаться
Посреди перевёрнутых гор одеял?...
Разыграли мы браво начальную сцену,
Хоть пришлось через грязь нам по пояс ползти...
Но идти ли на “бис”, чтоб дразня Мельпомену,
Душу рвать, отмывая слезами свои сапоги?
****
“Электро-снег на землю падал,
На пальмы грязные ложась...
Моё”
После прочтения эпиграфа к ст-нию, с указанием первоисточника этой мудрости - “Моё”, почти все вопросы к уважаемому автору у меня отпали. Отвалились сами собой. Как хвост у ящерицы. Но уважая читателя, я, все же, обязан изъясниться. Извольте.
"Электро-снег" – это что еще за феномен природы и как мы его должны воспринимать – в качестве неудачной шутки, "черного юмора" или претензии выразить нечто неподвластное разумению простых смертных? Каким образом упомянутый "Электро-снег" коррелирует с небезысвестным "Электровеником"?
Далее. Насколько я представляю ситуацию, "Электроснег", упав “НА землю”, никак не может оказаться "НА листьях пальм". Разве что последние находятся на уровне земли и ниже. В русском языке при описАнии подобного явления природы прибегают к словосочетаниям типа: "Падал снег… Ложился на ветви баобабов, укрывал землю…"
"Ты воспета мадонною мною навеки," –
Из построения фразы весьма затруднительно понять КЕМ (и/или в качестве КОГО) воспета лирическая героиня: "мадонною", или "мною", или "мадонною МНОЮ"? - Прочитаем кому-нибудь вслух этот стих: чем “мадонна Мноя” будет отличаться для слушателя от какой-нибудь “мадонны Дони”, “мадонны Литты” или “мадонны Конестабиле”? - А смысл изречения прост: “любимая воспета мной в качестве мадонны”.
"Разгребая сугробы рождественских ламп." -
Вот бы попасть на такую дармовщину, - годика на два запастись лампами :))
"И летим мы с тобой в неуёмном стремленьи" –
Аз грешный, полагал, что для полета необходимо наличие пространства, да неких летательных приспособлений – оказывается, достаточно "неуемного стремленья".
"Хоть пришлось через грязь нам по пояс ползти..." -
Всю жизнь жалеть буду, что не присутствовал на аттракционе. Мировой, должно быть, номер – “ползание в грязи” – “по пояс”. Впрочем, "дразня Мельпомену" нам могут показать "на бис" и нечто вовсе сногсшибательное:
"Душу рвать, отмывая слезами свои сапоги?"
Единственная надежда, что автор, все-таки, пожалел "душу" и благоразумно почистил сапоги сапожным кремом. Я, к примеру, наваксив обувь, по неистребимой армейской привычке “навожу блеск” шерстяным лоскутком: “Сапог – лицо солдата”. Так же как вирши – облик поэта:)) Не стоит устраивать с их помощью слезных мелодрам и конкурсов по отмыванию сапог "разорванными душами".
Пожелания автору: внимательно анализировать не только собственные ощущения, но и начертанный в результате их описАния текст. От ярких картин, разворачивающихся в воображении стихотворца, до возникновения подобных же зрительных ощущений у читателя - дистанция весьма значительная. И скрадывается она только мастерством “упаковщика образов”, т.е. сочинителя. Удачи.
__________________________________________________________
п.12)
один (философская) 12:23
то ли утро, то ли вечер
то ли небыль, то ли быль
время доктор - время лечит
на душе надежды пыль
ты оставь меня больного
на ладони тонкий лед
я молю - да нету слова
что всевышний разберет
то ли утро, то ли вечер
то ли будет, то ли нет
только тень у нашей свечки
не короче наших лет...
****
“время доктор - время лечит
на душе надежды пыль”
Не понимаю, почему время должно лечить, разместившись "НА душе", некую "пыль надежды"? - В который раз авторы наступают на одни и те же смысловые грабли! Нежелание (а, скорее всего, неумение) расставлять приличествующим образом знаки препинания играет с каждым из них свою злую шутку.
“Обозреваемый” автор, например, считает излишним ставить в конце предложений точки (“игнорирование” почему-то не касается запятых и тире), предоставляя делать этот нелегкий и неоднозначный выбор читателю. Что ж, в таком случае последний вправе сам расставлять оные по своему разумению, хотя бы и так:
"Ты оставь меня больного / На ладони. Тонкий лед / Я молю, - да нету слова" – и т.д.
При желании можно еще “наклепать” вариантов – по числу перестановок точек. Оставим больного “на ладони”, и будем о чем-то молить “тонкий лед”. Да слов-то у нас и нет. Что из всего этого “всевышний разберет” - не понятно.
Стихи без употребления разделительных знаков имеют, вне сомнения, “право на жизнь”. В частности, - для передачи “потока подсознания”, имитации пороговых состояний, когда автор сам не в состоянии различить, где заканчивается одно, а где начинается другое “видение”.
В обсуждаемом же, – весьма бойком по ритму ст-нии, –подобные изыски не только излишни, но, как было только что продемонстрировано, в корне противопоказаны.
А ведь, неплохие строчки попадаются:
"только тень у нашей свечки
не короче наших лет..."
Затронута очень интересная тема жизненного предопределения, тема фатума. Если кто из "быстромыслых" читателей данную тему скоренько обработает и представит в виде "товарного продукта", то автору и обижаться будет не на кого. Свой шанс он использовал. И как бы не вхолостую.
__________________________________________________________
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ - еще раз глубочайшие извинения цитированным авторам - всем вместе и каждому в отдельности - “за несанкционированное использование продуктов их стихотворной деятельности в своекорыстных целях”:))
В качестве определенной компенсации “за причиненный моральный ущерб” приглашаю пройтись по моей страничке сайта
http://stihi.ru/2003/06/25-1565
и, в меру творческих сил, проделать аналогичную работу.
Если кто найдет в оных творениях нечто большее, чем было заложено в них изначально, - я буду только рад. С тем и откланиваюсь.