Мне снилась однажды сгоревшая, горькая небыль -
Что люди сбивались, как волки, в тоскливые стаи,
А их накрывало провисшее мертвое небо
В пустеющем мире, где солнца давно уж не знали...
Коптя потолок, пляшет пламя на тонких лучинах...
Согреются руки, но нету к былому возврата -
Хранят старики в обозженных годами морщинах
Ту горькую память истекшего кровью заката.
По мертвой земле только эхо скитается глухо.
Никто из живущих ни разу не видел рассвета,
А песни о солнце - всего лишь царапанье слуха,
Как глупые сказки давно не живущего лета.
Из мрака навалится немощь, как старая птица
И ветер уносит потоки сыпучего праха,
Огнями чадящих костров закопченные лица -
Вместилища высохших душ и колючего страха.
Лишь звук умирающей песни внезапно разбудит,
Осколками эха косматую темень пронзая.
С угрюмой тоскою посмотрят усталые люди
В ослепшее небо, не знавшими солнца глазами.
И я вместе с ними преданью забытому внемлю :
Пройдя через небо путем леденящим и млечным,
Опустится свет на притихшую в ужасе землю
И вспыхнет, как прежде, пронзительным пламенем вечным.
Пусть холод, сдавивший планету, недвижен и прочен,
Но этот огонь, как спасенье, придуман не нами,
Трепещет во мраке голодной безжизненной ночи
Живое, горячее, желтое, яркое пламя.
Разбились о гулкие стены последние крики
И вороны кружат в предчуствии скорой поиживы,
Но лягут на землю горячие желтые блики,
Как на-по-ми-нанье о том, что мы еще живы!
Неясные, зыбкие тени встают у порога...
И люди в испуге крестились - плохая примета
И, сжавшись, просили защиты у мертвого бога,
Ладонями черными лица скрывая от света.
Звенящими звуками песни напуганы очень,
Страшились, что лед вековой раскалится и треснет
И, с визгом рассерженным, вырвутся демоны ночи
И злобно шипели ЕМУ :
" Прекрати свои песни! "
И люди роптали угрюмо, но он их не слышал,
Ведь окон глазницы - всегда недоверчиво-лживы.
Колотится звонкое эхо в продавленных крышах,
Как на-по-ми-нанье того, что мы еще живы!
Угрозой расправы густеющий воздух иссушен...
Зачем же на гордую песню подняли ножи вы?!...
ОН только хотел растревожить надеждою дущи,
Как на-по-ми-нанье о том, что мы еще живы!!!
И рвали на части, в угоду безумному веку,
Стараясь вернуть в свое сердце привычную темень,
Ведь только при солнечном свете видны человеку,
Насколько бывают черны и уродливы тени...