В таинственном и сказочном лесу,
В глубокой страшной чаще,
Сбирая с листьев сладкую росу,
Жил леший - самый настоящий.
Любил он слушать пенье птиц
И, утренней загадочной порою
Кормил оленей и синиц -
Своей доволен был судьбою.
Питался тем, что даст ему природа:
Грибов и ягод целый пир,
И, существуя год от года,
Не обижал звериный мир.
Он помогал больным зверюшкам,
Лечил им лапы и хвосты
И, даже маленьким лягушкам
Давал лечебные листы.
Однажды, как-то ближе к вечеру
Услышал леший чей-то плач.
Ну что ж тут делать, делать нечего -
Бежит к больному добрый врач.
И видит вдруг под старым деревом
Принцессу сказочной красы,
Остановился он растерянно,
Себя, подергав за усы.
Боялся он, лесной бедняга,
Девчонку эту испугать
И подозрительная влага
Ему туманила глаза.
Но вот решился – вышел к ней
Он на душистую поляну.
-Не может быть среди людей
Таких страшилищ-великанов,-
Вскричала бедная принцесса,
И ну бегом домой сквозь чащу,
С испугом выбежав из леса
На тут же рядом проходящий
Тракт. А бедный леший
Остался там в своем лесу
И вспоминал с тоскою вешней
Ее – принцессину - красу.
Ходил, грустил и спозаранку
Когда еще все звери спят
Ходил проведать ту полянку, -
А вдруг воротится назад?
Принцесса ж в замок прибежала
И, отдышавшись от испуга,
В объятьях сразу зарыдала
Свого законного супруга.
Он был азартен и охоч
До всяких разных развлечений
И снарядил охоту в ночь
Ища на попу приключений.
Поехали. Бредут по лесу
Коней держа на поводу,
Клянут трусливую принцессу
И свою горькую судьбу.
Искали долго ту поляну,
Но так ее и не нашли –
Водил кругами славный леший
Их по неверному пути.
Зато, обидясь не на шутку, -
У леших тоже чувства есть
И, не взывающих к рассудку,
А прямо скажем - это месть -
Наш леший закружил, заухал
И спер принцессу втихаря,
(Пока супружник не прочухал)
Он с королевского коня.
Помчался в лес, остановился –
Проверил, что погони нет
И очень важно удалился
Запутав очень хитро след.
Донес до хижины поклажу
Свалил небрежно на кровать, -
Супруг король свою пропажу
Годами будет здесь искать.
Принцесса вроде осмотрелась
Узрела лешего поодаль
И так застенчиво зарделась –
Как красит скромностью природа!
Наш леший заново влюбился
И понял, что готов на ней…
Он с радостью б на ней женился –
И сразу бы назвал своей.
Но вот загвоздка громоздится -
Принцесса замужем уже,
Да, может быть, не согласится
И он совсем не по душе.
Принцесса наша осмелела
И нежным голосом своим,
Нет, не сказала, а пропела:
-Давайте мы поговорим.
Наверно вы в тиши глубокой
Теперь совсем уж нелюдим,
Иль может быть судьбой жестокой
За что-то тягостно гоним?
За вас я попрошу супруга
Он даст вам должность или чин
И вы мне будете за друга -
К отказу нет таких причин.
Наш леший долго сомневался,
Но все-таки, ее любя,
На уговоры он поддался,
Совсем немного погодя.
И вывел прямо на охоту -
На королевского коня
И, погубил свою свободу,
Себя любовию пленя.
Его тут враз захомутали,
Надев оковы и избив,
И всяких гадостей желали –
Такую силу укротив.
А он совсем не уклонялся,
А он им не сопротивлялся –
И только взор печальный,- он –
Был на принцессу устремлен.
Она же вроде как забыла
О том, что так слащаво там
Ему взаправду так сулила
Зовя к победам и мечтам.
Она смеялась и шутила,
А леший мрачен был и хмур.
Она беднягу погубила, -
И леший тягостно понур.
Приехав в замок, посадили
Его в огромнейшую клеть,
Ну а потом его забыли
И он хотел лишь умереть.
К нему никто не приходил.
Его принцесса позабыла.
Его и дождик моросил
И вьюга злая застудила.
Он чах и чах, пока не умер
От злого люда и судьбы,
В вечерний час весенних сумерк
Своей неистовой мольбы –
Хоть раз, один – один, последний,
Увидеть ту, для коей он,
Он до последних был мгновений
На ад при жизни обречен.
Но тщетно. Рок неумолимый
Ему не дал последний миг
И умер словно бы незримый –
Как будто отроду безлик.
Принцесса даже не смотрела
На хладный мученика труп,
Его душа над ней летела
Ее касаясь вздохом губ.
И после смерти не желая
Ни капли зла своей принцессе,
Его душа была светла
Как раньше думою о лесе.
Но как-то раз пришел на праздник
Один заезжий менестрель.
Он много пел всех песен разных,
Репертуар его пестрел
Сказаньями волшебниц и драконов,
И сказками об истовой любви,
О соблюденьи истинных законов
Замешанных (как странно!) на крови.
Его, конечно, выгнали тотчас,
Но все-таки – ведь каждый слушал –
Заноза впилась как-бы в глаз
И заодно, впилась и в душу.
Хоть глаз никто не поднимал,
Но там жило - оно – СОМНЕНЬЕ,
И каждый горько горевал
О невороченном мгновенье.
Вот сказка кончилась, на этом,
Я вас, друзья мои, оставлю,
И не побалую советом, -
Лишь только лешего восславлю.