Часть первая.
ОНА сияла одиноко,
Отцовских дум запретных ДОЧЬ.
Звезда небесного Востока,
Тебя взрастила боли Ночь.
Глаза полны вечерним небом.
Смотрели на седой поток.
И слёзы алые от крови
Губили солнечный цветок.
Эфирных сфер качались гроздья.
Богиня Солнца и Луны
В лиловом облаке заката
Судьбы тушила все огни.
…У Личности свои причуды
И цепь кармических кругов.
Но Гордость – вирус не простуды.
Он – Враг для Высшего миров.
Он создаёт свои законы.
К благоразумья глух словам.
(чужая воля что оковы)
Непримирим к другим богам.
Рождённый тайно вне закона,
Печать молчания хранит.
Но Жизнь Творящего в неволе
На плечи давит что гранит.
В руках поёт немая глина.
Вселенных нить прядёт душа.
Прекрасна Истины Задача.
Но плен зарежет без ножа.
Восстать. Уйти. Всем бросить вызов.
(Пусть как рождался Антимир.)
Из Хаоса создать творенье
И в нём самой устроить пир.
Она всесильна, Дочь Изиды.*.
Она богата как Отец.*
Богов Родители, пустите!
Снимите таинства венец.
Мольбой пылали звуки арфы.
Надежд напрасные «постой».
Ей стало тесно в отчих гротах.
Подобен смерти Дум застой.
Она восстала как и должно.
У Тайн глубокие сердца.
И перестроить невозможно
Рождённых вне ЕГО Кольца.*
*Изида – Природа.
*Отец – Бог, Высший Разум.
* вне ЕГО Кольца – ИЗВНЕ, Вне Законов, за гранью божественного влияния.
ОТЕЦ смолчал, прищурив око.
Законы подняли копьё.
И вместо звёзд над головою
Теперь кружило вороньё.
ЕЁ одну пытала Вечность.
Ей сердце рвали времена.
Веселий умерших плясунья,
С иных миров твоя струна.
В тебе звучит иная песня.
И сердцу дорог каждый слог.
Ты – заблудившийся изгнанник
И Космоса другого бог.
Дитя забытых совпадений.
Из Древности твой сделан шаг.
Ты грезишь з д е с ь нездешним светом.
Для окружающих ты – Враг.
Любовь и ненависть отбросив,
Она взлетела, но куда?
Дороги все кончались ОСЬЮ
Во чреве звёздного Кольца.
Где те ВРАТА, что знают ИЗВНЕ? –
Его структура - пламень вод.
Там совершенств иные формы.
В нём гармонический разброд.
О нет ! Совсем не хаос Бездны.
Есть математика основ.
Но форма формулы Созданья
Без принудительных оков.
Она рвалась. Она страдала, -
Моей души златая ось.
Её звала струна Начала,
Чей звон возник в слияньи гроз.
Ей предназначен Космос Мысли.*
Изнанки* хмурится чело.
Оно украло выдох жизни.
Так как отдать теперь его?
Хоть Тайна спит. Она мертва.
Чужого Космоса забвенье
Не растолкает «мертвеца».
Чужих ей чуждо вдохновенье.
З д е с ь боги с завистью глядят. –
И н о й творит совсем иное.
И нет желанья отдавать
Ими не понятое поле.
Закапсулированый гром,
Одетый в грани геометрий,
В закрытой сфере возмущён:
З д е с ь всё умрёт в стенах безверий.
*Космос Мысли – тонкие высшие поля, иные вселенные, созданные иными силами или богами.
*Изнанка – материальный мир.
…В материальность Явь* спихнув,
Ей боги место указали.
Глазами гордости сверкнув,
Уста привычно промолчали.
Подняв Войны* разящий Меч,*
Богиня рассекала сферы.
Её звезда, печали высь,
Была полна Великой Веры:
Она уйдёт в своё Кольцо…
Или умрёт среди развалин.
Ведь у Судьбы ЕЁ лицо. –
Чужой фантом уже подавлен.
*Явь – ЕЁ реальность.
*Война – вечное противостояние.
*Меч – ЕЁ душа.
1997.
ХРОНИКА.
Часть вторая.
Планетный Демон, сам Урпарп,
Романтик злого вдохновенья,
Смотрел на каменный восход. –
Чужой Судьбы момент затменья.
Он видел, как металась Ночь
В душе, что жаждала Свободы.
Как от СЕБЯ бежала прочь,
Рождая духа гнева ноты.
Как у Кольца сжималась Ось
От Мыслей. – Яростные грозы.
И кровь была на месте рос.
И алый цвет имели слёзы.
Она была что плоть звезды.
У взгляда молний разговоры.
У Дум запретные мечты.
На них суровые затворы.
Но Сердце? Вот к загадке ключ.
Оно имело тень короны.
Но в мраке окружавших туч
Оно скрывало все Основы.
…У Любопытства зоркий глаз.
А Скука подтолкнёт к стремленью.
И вот уже созрела мысль.
И тянет силой к развлеченью.
Что дела до чужой беды? –
Все дьяволы полны презренья.
Но коль полны презреньем вы,
Их вздох дрожит от оживленья.
Ни Враг, ни Друг. Философ может?
С чем подступиться? Как увлечь?
Души желать было бы глупо.
Какою Силой полон Меч!
Он удивлён .Он озадачен.
Клокочет в восхищеньи Тьма.
И что-то помнит его сердце.
В его глаза глядит Судьба?
Он гонит ласку наважденья.
Но Жизнь не терпит пустоты.
Ваятель солнечных затмений,
О чём задумался вдруг ты?
Тиски каких древнейших пыток
Души сдавили больно плоть?
Романтик? (Дернул же нечистый!)
Ох, атавизма бога кость!
Любовь? Глупее нету слова.
Он возмущён: глубокий бред.
Но дух пытался вспомнить снова
Давно забытый сердцем след.
Когда-то где-то что-то было.
В прошедшей вечности войне.
И галактическая нимфа
Уже была в его Судьбе.
Увы, увы…Опять по кругу
Бежит развитья колесо.
И чьею гневною насмешкой
Тебя сюда вновь занесло?
Пока он размышлял над этим,
Она пронзающей стрелой
Упала в забытьи на Землю.
Всё. Память увенчалась мглой.
Богиня смертной стала? Боги!
Урпарп взметнулся СИЛОЙ в Ночь.
Пусть плачет Бездна. Но с Великим
В войну он поиграть не прочь.
*********
В деревне люди говорил,
Что Габриэла, сирота,
В лесу одна бывать любила.
Науку знала колдовства.
Её изба пропахла ветром,
Луной и солнечным огнём,
Отваром ведьминым и зельем,
Сухой пустыней и дождём.
Она была тиха как Осень.
Красива странною красой.
В её глазах плескались ночи
С небес волшебною звездой.
Рассвет томился в тёмных косах.
Был знойным полдень на щеках.
Но дум престранные вопросы
Молчали на немых устах.
И сколь добра не делай людям,
Неблагодарность плата их.
Что непонятно, то престрашно.
И Проза им родней чем стих.
У Зависти могучи плечи.
И поступь сплетен тяжела.
И кто-то знал, что скоро свечи
Зажгут Судьбу её костра.
Он набожен и молод был,
Благочестив и очень скромен.
И кто-то где-то рассудил,
Что он доверия достоин.
Епископа дарован сан.
Стал уважаемым и строгим.
И старый был отстроен храм.
И кровь нашёлся всем убогим.
Любовь, почёт, богатство, власть…
Чего ещё желал бы смертный?
Но тайна духа, то напасть.
О бытие! Ты червь презренный.
К нему колдунью привели.
Суда потребовали, смерти.
Но лишь в глаза её взглянул,
И закачались смысла тверди.
Пред ним немая ведьма лун
Стояла на коленях тихо.
Крылами кто над ней взмахнул?
Людских угроз вскричало иго.
Захохотали небеса.
Вот и расплата за Восстанье.
Убей её своей рукой. –
Изыскан гнев Предначертанья.
Он сам колени преклонил.
И в поцелуй сомкнулись губы.
Но Крест в грехе их обвинил.
И были прокляты их Судьбы.
Костёр сожрал земли тела.
Но Хохот всё же захлебнулся.
Бессмертна памяти душа.
И Космос тихо улыбнулся.
1997