Я в обиде на жизнь
за судьбу свою бледно-зелёную,
За измученный в душных ночах
полусгнивший скелет.
Мне под черепом бьёт
изнутри по вискам боль голодная,
И табачный угар
ест глаза и туманит рассвет.
На роду мне в бреду
нагадала цыганка отчаянье.
Знать, по жизни идти
мне по свету потухшей звезды,
Знать, одна только ночь
мне хоть как-то уменьшит страдания,
И приблизит на шаг
до заветной, последней черты.
Я не в силах роптать,
я стою на дороге без компаса,
Только в оба конца
мне один уготован конец.
А безлунная ночь
закрывает от солнца пол-глобуса,
А вдали - только крест,
да колючий терновый венец.
Что останется мне,
если знаю конец раньше времени,
Если знаю, что свет
я увижу лишь только с креста,
Если знаю, что смерть
ятаганом взмахнула над теменем,
И вот-вот полетит
по траве под откос голова.
Я приветствую Тень
восстающую клином над Светом,
В чёрно-алом плаще
и усмешкою злобно-кривой,
Ночь, закрывшую День,
желтым сном уходящее лето,
И старуху,
с блестящей на солнце кровавой косой.
Пусть закроются ставни
в углах разорвав паутину.
Я уйду в ту страну,
где не надо ни денег, ни виз.
И пускай навсегда,
без задержки и нудной рутины
Нож косой
гильотины
со свистом
опустится
вниз.
Воздух спёртый
Свет могильный
Тени мёртвых
А за ними
Словно рваною фатой
Грязным саваном прикрытый
Рядом с чёрным Сатаной
Я иду - копыта сбиты
Рот открыт
Пусты глазницы
Цепь гремит
На пояснице
И два рога
Как штыри
В череп
вбиты
изнутри.