***
Мой одинокий труд (не требующий речи,
по Энгельсу) сам по себе - лишь речь.
С кем говорить? На фене человечьей
лишь Бог меня поймет. Сиречь -
ему и speech. А ночем рыба-кошка
молчала мне в аквариум окна,
плеща усами, страшными немножко,
молчала и по улице текла
огромным телом темноты и блеска.
Я бредила, подозревая всех
в предательстве, включая занавеску,
белеющую облаком, как снег.
Все было ложью, я была в могиле,
а все над ней склонялись и, смеясь,
в меня бросали камни - так любили,
а я была недвижна, если я -
была...