Поняв, кого как раз обходила
Рома с трудом слезу удержала
Хоть думала, что прошла так много..
Что не будет уж больше плакала.
Сохранив предпологи спокоя
«К Виллему»! – решила – «к нему!»
Он наверняка сможет тут помочь
Только если вдруг спросит почему?
Когда скажет, кто для неё Шердин...
Нет! Не скажет! Потеряла б его!
Так что? Ведь не сочувствие просто
Ради бога! Что же дать как повод?
Одним шагом словно вся дорога
Перед дверью ум велел ей вдруг – «Стой!»
Может лучше ничего не сказать?
Вошла..
-Анна!
- Здравствуй, мой дорогой!
Встретил её честной улыбочкой
От радости целый просто блестел.
Вскочил сразу, чтобы подать ей стул
- Как рад таких принимать я гостей!
Он сиял, а она побледнела
Буря волос качалась у лица
Что вырвались опять на свободу
В последствии столь скорого бега.
Внимательно посмотрел ей в глаза
- Что случилось, meine Liebling?- спросил.
Сказал: «Liebling», она ему: «Schatzchen»
А в помине: «восемьдесят восемь».
А в помине: «Рома, любимая»,
А сегодня: «Anna, meine Liebling»
Она с немцом - тут, а он там – в тюрьме
Как пленный – голодный и битый.
Не услышав этой фамилии
Не узнала бы вот ведь наверно
Надо его вытащить, как-нибудь!
Надо ей... Надо быть внимательной!
Вдруг знакомое осозяние
Запретило ей дальше подумать.
Посмотрела в голубые глаза
Что сказать ему? Что же придумать?
- Анна? Анна? Что с тобою? Скажи!
- Слушай, Вилли... Я была у барака...
- Зачем, милая?! Ведь я говорил...
-Чтоб отдать те бумажки ребятам.
- Ох, я знаю – там столь неприятно
Там лишь боль, равнодушие и зло.
А узники... ведь тебе не враги
Нет смысла, чтоб ты смотрела на всё!
- Вилли, но... Я хочу.. хочу спросить...
Про тех русских, понимаешь – тех двух
Одному обязана во многом...
Он... помог мне! Да... Уже говорю!
Немец слушал её внимательно,
Да уж знал, что пыталась сказать.
На момент голову скрыл в ладони.
- От него –мол – можем много узнать..
Повесила голову, приуныв
Всё кончено! Пропал – смерть вот а вот!
Хотя – нужен им, но чтоб говорил...
Он не скажет! Так значит – умрёт.
- Вилли!
- Не плачь, не могу ничего..
Тебе очень зависит.. Он стоит?
Война.. Если б кто-нибудь так узнал...
Пусть русские думают о своих.
Рома сжала ладони до боли
- Но, пожалуйста! Хоть чуть сможешь помочь!
Я ведь его сегодня видела -
Даже не мог бы сказать ничего!
Немец вздохнул, постучал по столе
Задумался над чем-то серьёзно.
В этот миг вновь чужой стал он Роме
Равнодушный как все – невозможно!
- Понимаю, что ты благодарна,
Изумляюсь от твоего сердца
Да мне вообще ни чуть не мешает
Поверь мне! Национальность ничья.
Но тебя умоляю, девушка
Ты подумай наконец о себе!
Хотя помочь – я мог бы повредить
Этому, кто дороже всех – тебе.
Говорил он печально, медленно
Мечтал чтоб улыбалась вновь ясно..
Хотел просьбу выполнить, да и нет -
Главное, чтоб была бесопасной!
Ох, как странно всё показалось
Его Анна и тот русский – так вдруг...
Вилли понял, что здесь происходит
Что тот лётчик - ей больше, чем друг!
Взглянул быстро на неё – поняла
Что эмоции слишком открыла.
Поднялась, прикаснулась к нему
Волосы, улыбаясь гладила..
Поцеловал, прижимая к себе
Тогда она вдруг шепнула:
- Ты прав
Нам могло бы повредить, да тебе..
- Знаешь, всё равно попробую я
Чтоб получше к нему относились,
Но не знаю, что смогу поделать..
Эх, допросы ещё не кончились.
Рома честно улыбнулась ему
Да лица их вдруг встретились рот в рот.
Ой считала его лучшим другом,
Стыдно стало, что играет и врёт
Притворяется, что его любит
Что с ним есть, но это всё потому
Чтобу смогла Александру помочь,
Чтобы сама пережила войну..
- Анна, пойди уже домой, ладно?
Я ещё подумаю, что делать.
- Ох, спасибо тебе, дорогой мой!
Пойду, ладно. Буду ждать вечера.