***
Хоть бы сказалось в немоте «ку-ку»,
хоть бы разжалось челюстьми молчанье.
Прислушиваюсь столько к незвонку,
насколько его в звоне уличаю.
Пытай меня, я все тебе скажу,
все выдам тайны - сколько не имею,
ведь раны словно созданы ножу
в такую пору - языки немеют
от холода бескрайнего. Пытай,
быть может, я признаюсь напоследок
тебе - в любви. Последняя черта
лица в прозрачной зелени рассветной
мне зачтена, и хором будут петь
ликующим кукушки и синицы,
но, все сказав, прощальный мой, тебе,
я перейду глухонемые лица
их голосов. То посуху, то вброд
слезам и рту. И ты возьмешь на память
признание, что знало этот рот,
который никогда не перестанет.