Она была из тех, кто, повзрослев,
меняют имя, цвет волос, привычки,
любовников меняют, забывая
небрежно на постели тонкий запах –
таинственный, неуловимый, вечный,
мучительный, как память, и преступный,
как страсть. К игре, интриге маскарада.
Обрывки киноленты: вот она –
на сцене кабаре, а вот в объятьях танго,
а вот во фраке с мушкой на щеке
у жадных губ. Мальтийский пляж, залив:
потягивает вермут и смеётся –
безудержно, неукротимо, знойно,
как никогда никто ни до ни после –
пронзительно, победоносно, дерзко,
и всё же уязвимо, боже мой!
Она была из тех, кто только раз
влюбляются – насквозь, лучисто, слепо,
влюбляются в придурка или бога,
влюбляются внезапно и навылет.
Её преследовал один и тот же сон:
она на яхте под палящим солнцем,
сжигающим ей горло, плечи, тело.
Кругом вода, её так много, стоит
всего лишь сделать шаг, нырнуть… она –
не в силах, как порой во сне
не в силах убежать, позвать на помощь, крикнуть.
…Раскачивалась лампа, освещая
твоё лицо, живот, изломы тела,
бутылку виски, пальцы, грудь, живот.
Я помню запах крови и бессилья,
разъевший воздух номера… А ты
опять смеёшься – боже, боже мой,
опять смеёшься с тысячи экранов
над нашими потугами решить
твою головоломку, разгадать
нелепый квест, загадку твоей смерти,
забытую тобой как бы небрежно…
Оh darling, let me be and let me love.*
___________________
*Любимый, дай мне быть и любить. (англ.)