***
И так звенит, как будто тишина
зависла и бездомничает маем,
и мы потом из крошек вынимаем
пластмассовый стакан из-под вина
церковного (под куполом - все лица,
лицо в лицо, аж шея затекла),
и странных рук прощально-влажный хлам,
и долгих глаз, просящихся молиться,
огромный взгляд, во весь, который - вес,
который раз ловлю себя на мысли,
что тишина прозрачная зависла
зрачками вечереющих небес.
Пора домой. Новалис знает - где.
Он, этот дом. Где руки спят в тетради.
Теперь ты тоже - тишиной украден,
она везде. И там она, как здесь.