Он любил их. Людей. И они это чувствовали. И тоже любили Его. А, возлюбив, они подходили к нему слишком близко. И тогда Он убивал их.
Этот разбойник с глазами черкеса за соседним столиком, часто поглядывавший в Его сторону, уже, кажется, попал под Его чары. И выждав удобный момент, напросился присесть рядом.
В Его компании никто не знал истинной цены этой любви. Они были знакомы с Ним много лет и не ведали того дна, на котором лежала душа Его.
«Абрек», как Он его мысленно окрестил, уже во всю упивался новым знакомством, и его горящий взор все чаще упирался в нежность и приязнь этого совершенно необыкновенного лица.
Опорожненные бутылки штабелем выстраивались под столом, а жажда все не проходила.
«Как он хорош, какая энергия» - думал Он, разглядывая украдкой беспокойные глаза-угли нового возлюбленного – «как скрипят в ожесточении его зубы. Этот очень хорош. Он настоящий, живой. Ему надо скорей туда, пока от него не запахло мертвечиной…»
Расходились парочками. «Абрек» взялся проводить Его, хотя уже сам еле держался на ногах. И все говорил, говорил на малопонятном языке про убитых друзей, про коварных молдаванцев, пытающихся его обворовать.
Он очень любил его и пытался утешить. То мягким словом, то рукопожатием, то просто нежным взглядом.
Когда они проходили мимо подворотни, то углубились в нее, чтобы облегчиться.
На улицу Он вышел один. Сырой ветер приятно охладил зарумянившееся лицо. Оглянув с любовью открывшийся вид, Он воздел руки к небу, и по щекам Его потекли слезы…