Фонарь глядел с презреньем на луну,
Возникшую сквозной небесной раной,
Недоосознающую вину
Своей непоглощенности туманом,
Своей несолидарности с зарей,
Бессилия пред каждой непогодой.
Ее не любят сонмы фонарей
Такие постоянные природой,
Такие неподвластные ветрам,
Не верящие в смысл исчезновений,
Смиренно гаснущие по утрам
Без таянья прощальных озарений.
Один из них особенно угрюм:
Наличие его в себя фонарьей веры,
Водоворот тяжелых мрачных дум -
Все говорит, что он умен сверх меры.
Он чист - не верит в помыслы души,
Он тепл - его не жжет вселенский холод,
Непуган - хулиганов нет в глуши,
А что чуть-чуть побит, так уж не молод.
Но этот странный свет над головой -
Вопрос без однозначного ответа.
«Зачем нам нужен ночью тот, другой
Источник столь непостоянный света?
Какого черта он вообще висит?
Мелькнет сквозь туч - затмит меня и прочих.
Но убери нас, фонарей, по всей Руси -
Кто ночью выйти из дому захочет?
Не побоится кто, пускай спьяна,
Идти куда-нибудь порою темной? -
Она обманет, ведь она - луна,
Тем более одна в стране огромной.
А нас - сто тысяч, нам не страшен снег
В его катастрофическом свечении».
И вот задумал тот фонарь побег,
Чтоб доказать луне свое значенье.
«Да, я не Пушкин, чтоб тебя ругать
Пустою, глупою и круглой, как невеста.
Я ухожу, чтоб ты могла сиять
Без конкурента - нам ведь тесно вместе».
Луна ему смотрела грустно вслед -
Она всем смотрит вслед без исключенья.
Погасли фонари, пришел рассвет,
Осталась только бледное свеченье
Совсем непрагматической луны,
Оно искало на земле осколки,
А ты в то утро спал и видел сны,
Я не спала, все видела, но толку...