Зимние Карпаты. Снег скрипит
Под полозьями саней. Я еду,
Чтобы вежливости нанести визит
Новому помещику соседу.
Только, - чу! Что вижу? Впереди
Две нагие девки на дороге
Встали прямо перед лошадьми,
Со слезами молят о подмоге.
Я узнал их – это две сестры,
Что презрев Природу и Общину,
Избегая кары до поры
Жили, аки женщина с мужчиной.
Синие от холода тела
Обнимает ледяная вьюга.
Чтоб создать иллюзию тепла
Содомитки трутся друг о друга.
И одна, возможно кавалер,
Влезть пытается ко мне в кибитку.
Кто же сей жестокий изувер,
Что обрёк вас на такую пытку?
Может гайдамаки в эту ночь
Ворвались в убогую избушку
И срамниц хозяек выгнав прочь
Закатили буйную пирушку?
Ну, а может деревенский поп
Натравил крестьян на греховодниц,
Хата сожжена, и бъёт озноб
Отлученных от креста негодниц?
У гуцул ужасно дикий нрав.
Помнится, как в позапрошлом годе
Пришлого еврейчика поймав,
Посадили на кол в огороде.
Что селянский скрашивает быт?
Ведьму сжечь, напиться и подраться.
Да, Вольтер был прав, нам предстоит
Повышать культуру землепашца.
Вот и мой возница Северин
По чём зря кнутом страдалиц хлещет.
– Эй, гони, скотина из скотин!
Тронулись, но мне не стало легче.
Я ведь тоже, в сущности, изгой,
В этом обществе ханжей и фарисеев
Со своей возвышенной мечтой
О тотальном просвещении плебеев.
О воскресных школах, где бы сын
Хама кузнеца и дочь барона
Постигали дантовский терцин
И читали хором Цицерона.
Эх, мечты, мечты! Мороз крепчал.
Две сосульки позади остались.
Жалко, их никто не просвещал.
Весело под горку санки мчались