Я искренне верю в то, что в каждом правиле бывают исключения, должны быть. Иначе все существование полетит к чертям. Исключения может быть и не основной, но важный двигатель прогресса. Одно маленькое исключенице постепенно вырастает в огромное исключенище, а оно в свою очередь начинает делиться, заполнять собой место обитания правила и, в конечном счете, само становится правилом. Быть может свет и быстрее мысли, но у него нет возможности развиваться и учиться, он просто существует, у нас же такая возможность есть. Пускай мы не можем в полной мере осознать то тепло, которое уже обогревает нас, но исходя из опыта, знания, интуиции мы можем его предчувствовать, предугадывать, предмыслить. Вот, только получается это далеко не у всех. Некоторым это вообще не нужно. Они как собратья чайки по имени Джонатан Левингстон живут, нет, существуют, для того, чтобы добывать себе пищу и летать на строго заданной высоте. Они забыли, что того, что у них есть хватило бы для больших, чем они. Впрочем оставим их…Свобода выбора – высшая ценность. Другое дело, что нужно знать, что выбор вообще есть.
Я все еще ни на йоту не приблизился к пониманию того, где сейчас мой Человек-Овца. И отражение в зеркальной двери молчит, опустив глаза. Не от стеснения, а скорее от разочарования. Легкого разочарования. «Ну, что ж ты…неужели так трудно задать вопрос, неужели так трудно на него ответить, неужели так страшно открыть дверь в неизвестность?» Трудно и страшно, черт возьми. Действительно страшно. Отражение садится на старую грязную табуретку и начинает изучать непонятно откуда взявшуюся газету. Там хоть какие-то «новости». Я наверное ему уже осточертел. Ведь если б я смог войти, ему бы уже не пришлось караулить каждое мое движение перед дверью. Конечно может статься, что за этой дверью появятся новые, может быть там зеркальный лабиринт и исчезнув из первой двери отражению придется появиться в другой, но это будет уже не оно. То есть отражение, но другое. Ведь сделав шаг я переду в иное состояние по отношению к теперешнему, отражение это заметит и изменится, ему придется изменится. Субъект из зеркальной двери оторвался от газеты и бросил в меня пару удивленных зрачков. Ах, да… Я совсем забыл. Он ведь такой же я как и я. И не известно кому еще придется изменится. Субъект улыбнулся и вернулся к своей газете. Ладно, пусть читает. Может быть одна из статей преисполнит его решимости и он наконец-то откроет дверь. Как мне надоело его караулить.
Вот так они и существуют друг напротив друга по разные стороны зеркального стекла и каждый считает, что караулит другого и каждый считает, что он – это самый, что ни на есть истинный он. Почти двадцать лет. И каждый боится сделать первый шаг, каждый боится пожать руку отражению.
Они то существуют, но…постойте…, где же тогда…я?
К зеркальной двери подходит некто. К зеркальной двери подходит никто. Странно, его нет ни с одной из сторон зеркала. Но что-то уже по-другому, что-то уже изменилось. Напряженность свисает с каждой молекулы газа, который мы привыкли называть кислородом. Зеркальная дверь разбивается вдребезги. Некто-Никто исчез. Теперь, когда нет ни двери, ни отражений видно, что кроме двери и отражений не было больше ничего, то есть вообще ничего.
Человек-Овца где-то рядом. Слишком рядом. Но ведь так не бывает, можно быть близко, но не ближе, чем кожа. Я же знаю это, я что-то знаю. Значит… Постойте-ка…Все это время я искал сам себя? Знак вопроса соскакивает с экрана и, немного попрыгав по компьютерному столику (видимо для того, чтобы привыкнуть к реальности), взмывает под самый потолок и как заправский советский истребитель времен Великой Отечественной в момент, когда боекомплекта уже нет, а враг еще есть, идет на таран моей голове. Вот зараза! – так и хочется ему сказать, но как-то уж совсем неприлично разговаривать со знаком вопроса. Ведь, если ему что-то сказать придется признать, что только что он действительно врезался мне в голову, да так что мне шишку набил. Но такого ж не бывает! НЕ БЫВАЕТ! Знак вопроса покосился на меня с экрана. –Ладно-ладно, бывает. Подумаешь.
Все это время искал самого себя. Теперь будет легче. Легче… Человек-Овца свернувшись калачиком спит в моем сне. Спокойной ночи! Когда он проснется, я знаю, где его искать.