Писать лирическую чушь,
Наверное, не мой удел,
Ни страсть моя и ни забава!
И, убежав в забвенья глушь,
Талант мой явно оскудел
И не грозит ему уж слава.
И гибнет он средь мёртвых душ,
Стеклянных глаз, холодных тел,
Теряя притяженье к слову.
Сильней метелей всех и стуж
Яд мыслей мелочных и дел
Его сгибает, как подкову!
Нет прежних ритма жизни, пыла!
Не рвётся в бой за правоту, -
Былой задор иссяк "гасконца"!
Душа его, как лёд застыла,
И пересохло всё во рту,-
Глаза почти не видят солнца.
Надежды нет на излеченье,
Исчерпан список у врачей,
Не смеющих поднять глаза,
Но, скоро кончится мученье...
С потоком траурных речей
Сольётся горькая слеза.