Октябрь - похмелье после вакханалий.
Ушел с панели уличный оркестр.
Бродяги чердаки обосновали.
Я в стылом доме, словно под арестом.
Не комната, но камера, где я
себя воображаю виноватой,
похожей на листок календаря -
прочитанный, оторванный, помятый
и кинутый в разложенный костер.
Вина - клеймо, но правота - отрава.
Мерцающее небо, словно саван,
Мой Бог над головою распростер.