Ты сидела и молча глядела в окно –
Сгусток плоти, очерченный болью,
Ты дышала, ты знала: так быть не должно,
Что не здесь, не сейчас, не с тобою,
Ты старалась сдержаться, но не было сил
Ощущать, как рыдания душат,
Когда ты сознавала, как он уносил
От тебя на себе твою душу.
И сквозь цепь воплощений, забытых тобой,
Как когда-то колдунья Олеся,
Ты стремилась уйти, как уходят в запой
В полудетские сказки о лесе,
Что доныне владели лишь сердцем твоим,
Закрывая стеной неприступной,
Потому что они недоступны другим,
Потому что они недоступны.
Но однажды встревоженным пасмурным днём
Все надежды и планы нарушив,
Он пришёл как удар, как знаменье, как гром,
Чтоб смутить твою юную душу,
А когда он пришёл,
Всё порушилось в прах
И хоть не было гнева и злости,
Но в душе поселились надежда и страх
Оба этих непрошеных гостя,
И ты стала скрывать от себя же самой
Под прозрачность жилок на веках
Сказки вешнего леса холодной зимой
Или осенью, стынущей в ветках.
Это жизнь, а не сон, не мираж, не кино –
Так всегда поступал он с тобою;
Ты сидела и молча глядела в окно –
Сгусток плоти, очерченный болью,
А когда было не на что больше смотреть,
И как только свеча догорала –
Приходила она, не то ночь, не то смерть
Приходила и всё забирала.
И не в силах сразиться с жестокой судьбой,
Как зимою тоскуя о лете,
Ты бросалась в окно, становясь не собой,
А танцующей феей в балете.
В страхе ангелы с неба кричали: держись,
Но беззвучно упав на ступеньки,
Танцовщица, игравшая в карты на жизнь,
Как когда-то играли на деньги,
Будто нехотя долг отдавая и рок
Превращая в оброк и повинность,
Возвращала тебе белоснежный венок,
Обращая в былую невинность.