Дождь залил меня по крышу, закрываю дверь и слышу:
Поднимаясь выше, выше, пробирается вода.
Так вот лечь и не проснуться, всю неделю струны рвутся,
Верно, надо затянуться, только не курю… беда…
Прилетали как-то птицы. И у них такие лица,
Будто вовсе им не спится – так смотрели, с безразличьем.
Поглядели грустно в небо, пожевали молча хлеба,
Так же молча полетели. По своим каким-то, птичьим.
Приходила Боль-Разлука. Как всегда вошла без стука,
Приложила слева руку. Долго слушала, молчала.
И сказала, что не бьется, что душа наружу рвется,
Прочь из мертвого колодца. Головою покачала.
Силы даст, расправит плечи неминуемая встреча.
Звезды вспыхнут, словно свечи, провожая в путь Царицу.
Ангелам щекоча ножки, демонов цепляя рожки,
Пролетит она по небу одинокой дикой птицей.
Небо, хмурясь, звезды спрячет, тихим дождиком заплачет,
Станет серым – не иначе, снова грустно и ему.
Капли, зваными гостями, распростятся с новостями.
Начерпаю их горстями, да начну все по уму.
Слово к слову, к фразе фразу. Пусть получится не сразу,
Пусть проснется бедный разум, да закручивает лихо.
Пусть по всем кусочкам суши разметает чьи-то души,
Синей молнией нарушит мёртвый сон… и снова тихо…
Замешаю в час полночный, настою на рифме прочной,
И последней строчкой, сочной, стих запенится.
Слышишь стук?… Как будто в дверцу… Неужели это сердце?…
У меня забилось сердце… Верится?…