Все слезы наши в глубине,
Поверхность же таит в себе сюрпризы.
Ты видел отражение в вине,
Ты видел мрак кладбищенский, пустынный.
Бродяга, безнадежнейший поэт,
В свои стихи вложивший свой душу,
Однажды осознал - души то нет,
А без души он никому не нужен.
Искав по свету, истощая силы,
Общался он со всеми, кто, быть может,
Куском еды горячим поделился,
А может обещал бы, что поможет.
Был обликом своим поэт некрасен,
Для мира этого, что смотрит на обложку,
А что в душе? - Да кто же его знает?
Добра и зла там было понемножку.
Однажды отдохнуть в тени деревьев
Присел. От долгого пути истерты ноги.
Над головою листья шелестели,
Не чувствовал Поэт в себе тревоги.
"Ах, почему же звезды так прекрасны?"
Он вопрошал, а сзади незаметно
Вдруг появился силуэт, возник и замер
Девчушки вид едва-едва приметной.
"Лишь потому", - она в ответ сказала,
"Что Тьма своим их облаком накрыла.
Иначе, свет их, хоть он и прекрасен,
Его краса бы не была раскрыта".
Поэт поднялся, быстро обернулся.
"Приветствую, о потерявший душу!"
"Привет!", - ответил он ошеломленно.
Она же улыбнулась, взяв за руку.
"Что имена?", - она сказал глухо.
"Зови меня Астарта, о Поэт".
Под тихий ветра шум шепнул на ухо:
"Прошу тебя, открой мне свой секрет!"
"Постой, постой! А знаешь ли ты цену?"
Она спросила, сбросив свой наряд.
"Я душу не верну, верну лишь веру,
Но вера будет для тебя смертельный яд!"
Крыла два черных за спиной торчали,
В глазах застыла алая слеза.
Поэт приблизился, слегка пожал плечами,
Обнял, вдруг громыхнули небеса.
"Ты видишь!" - диким воплем закричала,
"Тебя он любит, о тебе скорбит!"
"Любви его одной мне будет мало", -
В ответ Поэт Астарте говорит.
"Не признаешь ли ты меня владыкой?"
"Не признаю владыкой никого!"
Тогда девчушка тихо улыбнулась,
И исказилось яростью лицо.
"Иди сюда", - она сказала тихо.
"Теперь Поэт, ты раб своей свободы!"
Он впился в ее губы и тогда
Познав ее, познал секрет природы.
Поэт проснулся. В небе сокол вился.
Прекрасная, безжалостная птица.
Не мучил его голод, но, пожалуй,
Неплохо было бы ему чуть-чуть напиться.
Увидев его люди замолкали,
Указывали на него рукою.
Тому виной, может черный плащ был,
А может нимба свет над головою.
Он и сейчас средь нас где-то шагает
Поэт любви к греху, Поэт Свободы.
Он помнит Астарту, она вещает:
"Мы так прекрасны, а они уроды!"
Он знает Падших, Проклятых и Скверных
Он выделяется средь прочих пентаграмм,
И у него, только одна дорога:
Его дорога - к черным небесам.