В пыли заброшенных дорог
тряпье ветшает декораций.
Наверное, мир наш занемог,
цвета хиреют нации.
Искусно сделанная маска
от старости потрескалась чуть-чуть,
скрывающий гнилую ласку
и грим не скроет твою суть.
Как страшен миг тот узнавания -
под агнчею маской волк,
и заворожено игрою подсознание,
и зритель в зале приумолк.
Актер не закартавил от волнения:
игра на славу удалась,
и лучшая награда – преклонение,
бесопоклонства ипостась.
Спектакль новый созревает,
увешан бутафорией весь мир,
и с декораций пыль сдувает
хозяин зрелища – мессир.
Подмосток сцены – мир безумный,
игра на ней - что пир чумной,
и вечный жид – актер беззубый
опять смеется надо мной.