Их полуруки-полуптицы
Сжимают маски как страницы
Запутанных латинских книг;
В рояле брата отразится
Седеющий старик.
Их полуплатья-полукрылья
В своем безжизненном бессильи
Так бессознательно мудры
В сознательной надежде – или
При блеске мишуры.
Их полулица-полутени
На сжатые в руках колени
Опущены едва-едва,
И обреченно несомненны
Извечные слова.
Судьба вершится на бульваре,
А не в зеркальном будуаре;
И в сотый раз взведен курок;
И вспять разыгрывают баре
Судьбы вертящейся урок.
Но марша радостные страсти
На стены – где, как карты масти,
Иконы плачуи от воды –
Прольются как вакцина счастья
От неминуемой беды.
Еще мгновенье – мы узнаем,
Зачем живем, зачем страдаем,
И этой музыки мотив
Нещаден и непререкаем,
За горло каждого схватив.
Витает музыка седая
И белым дымом оседает
На уходящий эскадрон;
И труп барона доедают
Слепые пугала ворон.