1.
На море туман. Ревёт маяк.
Не хватает звезд и тишины.
Корабли стоят на якорях,
И - ни высоты, ни глубины.
Даль не отзывается на взор,
Ближнее уже произошло,
Воскресает темень, с этих пор
Станет правдой прежнее тепло.
Серый воздух липнет к парусам,
И стакло на ощупь, словно лёд.
Доверяю нынче только снам,
Только дух от жизни бережёт.
Умные ложатся ночью спать,
Глупые - по трюмам и - в тюрьме.
"Завтра" - это отчество "опять".
Да, Господь, и помни обо мне.
2.
Какой чудесный дождь! Ты спишь без утомленья,
И не болит висок, и не проходит явь,
Ты - свой, и ты - ничей в угодьях сновиденья,
И беды, и простор пронизывая вплавь.
Ты птица или дух надземный и надводный,
Вчера есть никогда, а завтра - вовсе нет,
Ты любишь, ты любим, и все тебе подобны,
Живой и мёртвый - здесь, и вместо жизни - свет.
Уже всё позади, что отягчает веки,
Слеза твоя - бриллиант, и нет вовек цены,
Остановили ток и не впадают реки
В моря без кораблей, без звёзд и глубины.
Вот дом, пред ним - обрыв, врата выходят в воздух,
Шагни - и опустись на отмель пред водой!
Ведь это твой залив и дом - предвечный отдых,
И мир есть благодать, и сон навеки твой.
Ты призовёшь друзей, но память не ответит.
Любовь подарит след, свидание - рубец.
Без боли ласков дождь. Камин луны осветит
Постель без наготы и без свинца конец.
3 .
Был создан мир из мягких кресел,
из книжных полок и дождей,
простуд и неги, строк и песен,
под фортепьянный взмах бровей
недолгий мир ланит и чресел.
Мы называли дни ночами
и в темноте не жгли свечей,
в камине не звенело пламя
и не было его вообще
нигде: ни вне, ни в нас, ни с нами.
Портьера побеждала утро,
и заплетались, как в сонет
все тени книг вечерне мудрых,
всё, что рифмуется в ответ
на междометия и кудри.
Земную жизнь пройдя до власти
провидеть глубь нагих небес,
был создан мир в отместку счастью
и звёздам. Поредевший лес
пах потом жизни и участья.
4.
Чем меньше музыки, тем обнажённей слух,
Чем толще стены, тем нежней запястья,
И - меньше света,- больше правды в двух,-
В одном, взамен несчастья и участья.
Прими томленье, как ненажитый уют,
Несжатый сон, узор стихотворений,
Ночной фонарь, янтарь слепых минут,
Сведи мосты и раствори колени -
Исполни сагу виноградной простотой,
Всей древностью единых междометий!
Земля и кожа поятся росой,
Звонят часы, как будто кто-то третий.
5.
Взошло полуночное солнце над кровлей.
Песчаное небо калечило зренье и разум.
Настала лишь третья стража,
откуда явилось то солнце ?
Усадьба в горах, во дворе ждали гости -
Два перса в одеждах драгих, запылённых,
Два старца, пришедших сюда
Испытывать верность оград и незыблемость слова.
Одежды, и стены, и небо - желтее пустыни.
Я нёс святословие им, но с порога запнулся :
Приветствовать странников доброю ночью иль утром ?
Незыбламость слова стекла, словно тень по ступеням,
А старший ответил глазами : " Не тщись.
мы всё уже знаем."
В глазах было солнце.
6.
Дорога. Туманы. Вверху - колыхание звёзд,
свеченье словес, доносящихся после сказанья,
Вселенская пыль поднялась от ободьев колёс,
прошла колесница - лежит колея мирозданья.
Вся влага небес опадает на листья росой ,
созвездья меняют названия и очертанья,
и тысячелетья, единственно вольный прибой,
одно за одним набегают, как Божье дыханье.
Морщины земли собираются плотью холмов,
зелёные мхи округляют изломы и скалы,
и поступь становится тише летучих дымов,
волшебных туманов и обетований привала.
7.
И эта, новая страница,
Не обещает вам покоя.
Мы снова разыграем в лицах
Трагедию святого строя.
И снова мышка-побирушка
Попросится пожить к нам в терем,
И пулю приревнует Пушкин
Во исполнение мистерий.
Все пережитые дуэли
Есть предисловие ко тризне.
Бессмертье обретаем в теле,
Но смотришь - не хватает жизни.
Но смотришь - не хватает смерти
И воскресает Дионисий,
И опъяняется - проверьте -
Аплодисментами из высей.
У пьесы - одинокий Автор.
На башне каменной бьёт полночь,
И Поллукс догоняет Кастор,
За братом брат ,и Бог им в помощь!
8.
Когда она вошла, звучал хрусталь,
Кружились эльфы в белом, лилось
И пенилось, взлетал салют и жаль
Себя не расщепить на милость.
Обман за дверцей : не аншлаг - альков
Гостиничный , хоть и приличный, правда,
Един закон и небоствол не нов,
Всё та жа масть, всё та же утром карта.
Червива дама, забубнён валет,
Король казнён тузом и новый козырь
В конце четвёртой части. Взлёт ! - но нет -
Твоя душа, пардон, ущла на розы,
На снегопад смычков, ращенье крыл,
На Dies Irae . Кроет правду клапан
Что на гобое, что на сердце. Пыл
Твой то, насколько громко плакал.
Мы прежде тоже были молодцы ,
Кормили рыбу с удочки наживкой,
И были тем довольны, что Тельцы
С Тельцами сходится, нож с вилкой.
9.
Мы отплываем. Полоса
Меж белым бортом и причалом
Всё шире. Цепче паруса
Хватают ветер. Поначалу
Нам страшен штиль, а не гроза.
Мы держим путь на край земли
И землю почитаем плоской,
Чтоб не вернулись корабли,
Ведь крылья, слепленные воском,
Хоть одного, да унесли.
Мы верим : где-то океан
Сливается с Великим Небом.
Нам не хватает царств и стран,
Где быль перетекает в небыль
И скорбь обожествляет храм.
Мы видим : нет над нами птиц,
А значит - нет земли в округе,
И , плыть без сна и без границ , -
Проснёшься утром в лунном круге,
И Бог звезду отрёт с ресниц.
1997