Окурок дня дотлеет, рассыпая
ночную сажу, звёзд неясных пепел.
В плетёном кресле тихо засыпая,
шепнёшь устало: «Месяц нынче светел...»
Закончит созерцать закат и кот твой,
январской белизны, от скуки ленной,
за лаской, за теплом и за заботой
с окна к тебе спустившись на колени.
Ты ноги подберёшь и в кресле сядешь
так, как ты любишь, - не касаясь пола,
кота обнимешь бережно, погладишь,
стол отодвинешь к стойке книжных полок,
где подсыхает новая картина,
играя маслом красок в лунном свете.
На ней - не я, совсем другой мужчина
о чём-то думает в коричневом жилете.
И ты задремлешь, вспоминая лето
и за столом меня на кухне этой,
где по бокалам лились вина, цвета
от густо-красного и до совсем бесцветных;
как, приходя, я в дверь стучал два раза
или в окно - как дождь - о подоконник;
как с полки падала та глиняная ваза,
которую дарил тебе поклонник;
как мы болтали, на часы не глядя;
как ты смеялась от удачной шутки;
как мы любили; как была ты рада
со мной всю жизнь прожить - до той минутки,
когда меня ты утром провожала,
целуя в губы цвета спелой вишни,
и поняла, но мне не рассказала,
что я на этой кухне буду лишний...
И кот во сне мурлыкать перестанет,
и тот, другой уснёт, что на портрете,
и ты уснёшь под звон воспомининий
о безвозвратно облетевшем лете...
Тебе приснится лепестковый ливень,
причудливый, роз алых прямо с неба
и сад деревьев цвета дикой сливы
(но ты не заподозришь в этом небыль);
в лиловом небе стая птиц кружащих,
и ты - в прозрачном платье, в ожиданье,
ковёр земли из лепестков дрожащих,
и я, к тебе идущий на свиданье
с большим букетом голубых тюльпанов
в зелёном весь, как в небе эти птицы,
и влажный воздух - плотный, звонкий, пьяный,
и наши радостно сверкающие лица;
вот-вот должны сомкнуться наши руки....
Но сон прервался... Ночь. Косые тени...
А за окном - что, что это за звуки?
Нет, просто дождь - обычный дождь осенний...