Еще вчера ты сыпалась, зима,
Лебяжьим пухом из разорванной перины.
А нынче не уверена сама,
Тобой ли заколдованы равнины,
В твою ли честь оделись в серебро
Березки и румяные рябины,
А старый пруд упрятал все добро
Под ледяные толстые седины.
Состарилась ты, матушка, смотри –
Уже не так под утро снег искрится,
Чуть раньше наступающей зари
Скукожившись и потемнев, боится.
Едва-едва с нахмуренных небес
Западают кристаллики-пылинки,
И улыбнется тихо добрый лес,
Припомнив прошлогодние картинки,
Когда ты так же маялась сперва,
Сердилась, огрызалась, но ослабла,
И уступив законный права,
Свою игру достойно проиграла.
Я видела вчера, как ты ушла,
И шлейфом за тобой февраль стелился.
Ты оглянулась, постояла у угла,
И занавес тихонько опустился.
Я зрителем взволнованным твоим
Стояла. И признаю без сомненья –
Таков закон, что не было бы зим –
Не знать бы нам весеннего волненья.