Тех, кто ждет от прозы чего-то новомодного, того, что называют «супер», изысканных метафор, таинственных полунамеков и насмешливых полутонОв, этот рассказ может разочаровать(если они возьмут на себя труд прочесть его)…
Галина ТОЛМАЧЕВА-ФЕДОРЕНКО
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ И МОНАХИНЯ
Провожающие покинули вагоны… Странные минуты, когда реальность отступает перед воображением! - поезд еще не тронулся, а пассажиры уже в пути и снисходительно машут в окна тем, кто волнуется на перроне.
Возле окна пятого купе плацкартного вагона, находящегося в хвосте поезда, толпилось больше всего народу - целая свадьба во главе с женихом и невестой пришла провожать бравого усатого парня. Усатого звали Василий Иванович, о чем он тут же всем соседям по купе с удовольствием сообщил. Еще поведал, что работает на заводе сварщиком и что с другом, к которому ездил на свадьбу, служил в армии в некоей «горячей точке».
Насчет «точки» он верно приврал, по возрасту его можно было догадаться, что попал парень в аккурат между двумя чеченскими войнами, а иначе, может, и не стоял бы сейчас здесь такой бравый, здоровенный, сияющий добродушием… А почему он приврал, догадаться было легко: у окна примостилась модная, в красном пиджачке, студентка. Ее никто не провожал, но она всё смотрела задумчиво - на машущих руками людей и на нищих - замызганных ребятишек с аккордеоном. Ради студентки, яркой, как райская птичка, Василий и стал делать туманные намеки на свое боевое прошлое. К тому же он по случаю неоконченной гулянки был сильно навеселе. Но более всего воображение его поразило то, что в первом купе ехали две монашенки, а одна из них совсем молоденькая.
На самом деле не только Василий Иванович заметил монахинь.
Полная женщина, ехавшая к сестре в гости, студентка и командировочный, с бороденкой, как у морского пирата, тоже имели наверное свое мнение, потому что не часто увидишь монахинь в поезде, разве в кино, но вслух никто не развязал бы дискуссии на религиозную тему, если бы не Василий Иванович, который, едва поезд тронулся, пошел прогуляться по вагону и столкнулся с молоденькой монашкой. И даже, по его словам, слегка приобнял ее совершенно случайно за талию.
- Смутил девочку! - притворно сокрушался он.
- Как бы ей в грехе теперь исповедоваться не пришлось, - ехидно посочувствовал «пират», которого, как выяснилось, звали Петром.
Студентка Наташа, сердито сдвинув тонкие бровки, вступилась за незнакомку.
- Зачем смеетесь? Они такие же люди, только очень верующие. Им наверное иногда скучно в монастыре. А может она новенькая, послушница, и ей можно еще передумать… И вообще, не такие уж у них наверно строгие правила. Может, они на каникулы домой едут.
- Нет, у них очень строго, - уверил «пират», - Им домой даже письма слать не разрешают…Небось паломники… Или в другой монастырь с поручением.
- Христовы невесты. Жалко их…У них-то там все посты , -вздохнула полная Тамара, покрывая столик бумажной скатеркой, выкладывая пирожки, соленые огурчики, вареную ножку курицы, - Ох, пробовала я посты соблюдать, да при нонешней жизни-то сумасшедшей возиться на кухне некогда с овощами да крупами… И разве мужа, особенно в холода, прокормишь одними овощами? Он у меня продавец крытом рынке, зимой там сплошные сквозняки… Мы вообще-то с ним бывшие инженеры, вот, в торговлю подались. Дочка на парикмахершу учится. Все заняты, некогда. А самая быстрая еда - пельмени. Потому и едим их в любой день. Нарушаем пост… Нехорошо.
- Много ли мяса в покупных пельменях - успокоил Василий - Там больше химии положат. Думаю, их есть не грех.
- Да что они, серьезно? Грех, грех. Смешно! - сказал «пират», поворачиваясь к Наташе.
- А мы в общаге суп варим из консервов. И сгущенку любим.
- Я учился, тоже консервы лопал… эти… как их… котлеты из частиковой рыбы. Тогда на повышенную стипендию прожить можно было, хотя и бедновато.
- Сейчас-то совсем прижали нас. - вздохнула Тамара..
- Зато свобода - успокоил Василий Иванович. – Помните? В телевизоре один герой говорил: «Буду нищим, но свободным!».
- Лживая формула! - взвился «пират» - Поэтому мы самыми несвободными всю жизнь и были. Потому что свобода - это деньги. Не конституции-декларации, а когда человек может купить одежду, еду, какую хочет, и от болячки вылечиться, чтобы не мучила - ведь больной человек УЖЕ несвободен, его болезнь сковывает. А главное, если есть деньги, то можно по всему миру ездить, даже в космос отправиться - для миллионеров тур придумали. Значит, деньги - свобода и есть. А наш народ - самый несвободный, что при СССР хуже всех жили, что теперь. Это для дурачков сказки про свободу без денег.
- Может в чем-то вы и правы, - сказала Тамара. - Только кто его знает что такое свобода по-настоящему.
- Бывают богатые очень жадные, - добавила Наташа. – За деньги свои все время трясутся. Значит они вроде слуг при своих деньгах… и тоже несвободные.
- Когда в армии служишь, то гражданка это свобода - сказал Василий. - А еще…Я вот место одно знаю, деревеньку одну, у меня там дядька двоюродный живет… Как там хорошо! Речка есть, а в ней рыба. Вода из родника чистейшая! Город и дороги большие далеко, никто чужой не заглядывает. Гриба, ягоды – полно! И вы знаете, там точно свобода есть.
- Это до поры до времени - скривился «пират» - Начнут там ядерные отходы закапывать или еще что. Хорошо, если деревеньку Вашу хотя бы как резервацию оставят.
- Почему как резервацию?
- А кто рожать то будет? Народ вымирает. Кто в монашки, кто замуж за границу, кто в путаны…
- Кстати, монашки всегда на Руси были, а народ-то прибавлялся. -сказала Тамара
- А вы думаете, студентки, например, рожать будут? Пособие какое сейчас на детей?
- Но ведь счастье все равно за деньги не купишь - возразила Наташа. - У нас есть девочки, которые богатеньких спонсоров пожилых себе находят, но и им при всех их деньгах любви настоящей хочется. А если кто любит друг друга, даже небогатые, все равно рожать не боятся. Даже мечтают ребеночка родить. Зря вы так сквозь черные очки смотрите. Я считаю, что быть бедным и свободным можно. Даже бедным и счастливым. Говорят же, что с милым рай и в шалаше… Ведь возможен рай в шалаше? - неуверенно спросила студентка «пирата».
- Фантазии! Такие же, в силу которых вы на монахинь смотрите с благоговением. В шалаше хорошо, пока здоров. А если простудились и температура высокая, а ни антибиотики, ни мед вам не доступны, раем шалаш не покажется. Химеры для бедных…
- У богатых свои иллюзии тоже есть, - сказал Василий Иванович.
- А мы не так уж плохо живем! - подхватила Тамара, забыв, что недавно говорила обратное. - Вот угощайтесь все пирожками. Наташенька, кушайте! Вы-то такая худенькая!
Тут и Василий Иванович вдруг, вспомнив, вывалил на стол пакет с едой.
- Вкусностей полно - ребята с собой надавали, - сказал он. - Торт даже вот есть. Ешьте, завтра крем все равно не такой будет.
- Молодцы, свадьбу сыграли! - сказала Наташа. – Ой, весело наверное было!
«Пират» вслед за остальными тоже выложил на стол снедь, из термоса предложил всем кофе, и бутылку пива открыл, и кусок торта себе взял. Поев, Наташа стала читать дамский роман, Тамара принялась за кроссворд. Петр же с Василием, потягивая пиво, продолжали беседовать. Василий Иванович рассказывал про своего друга, что работает он в хорошей фирме. Василий очень за него рад. И рад, что приехать смог, потому что за ноябрь зарплату выплатили.
- Но вот, Петя, все-таки ты не прав, я скажу тебе, насчет свободы. - говорил Василий Иванович, отхлебывая пенный напиток… - Ты про законы говорил, что, мол, они мало значат.
- Законов хороших много, а законников честных – раз два и обчелся. Какой тогда в этом смысл? Не лучше ли уж анархия – вольные кони на зеленой траве, а?
- Анархисты все за батькой идут, у них то ж дисциплина, - возразил Василий. – Так что ты не запутывай, а меня послушай. - Василий повертел в руке вареную картофелину, что лежала на столике. – Вот подброшу я эту картошку а она смотри – опять мне в руку упала. Что такое? Закон тяготения называется. А без этого закона она бы вмиг в космос бы улетела вот так.
- Ну и что?
- А вот представь, человек… Есть у него законы, Богом данные: «не убий, не укради…», а он все равно нарушает, а Земля его носит, носит и не выкидывает куда-нибудь в космос, в геенну огненную, почему это так?
- Может после смерти душа грешника… туда, в геенну летит, и к Богу уже притянуться не может…– отложив роман, заметила дрогнувшим голосом впечатлительная Наташа
- Но наверняка-то мы не знаем. Вот и причина бардака этого кругом. Если бы Бог прямо здесь, в этой жизни наказывал! Ну, типа, украл человек у ближнего своего, а через неделю рука стала сохнуть, сохнуть, пока не отсохла напрочь или пока не раскаялся и украденное не вернул. И убийцам бы сразу наказание приходило – мучаться бы стали кошмарами, по ночам заснуть не смогли, пока на колени перед миром не бросились, не покаялись… вот бы все верили, и законы бы соблюдали, лишнего не хапали бы. И природу бы не губили, красоту радиацией не облучали, химией не травили. Жили бы по правде.
- Да, - сказал пират, - Но это лишь подтверждает, что Бога нету. – и пират тоже подбросил картошку. - А иначе почему Он за собственными законами не следит?
- Потому что человек не картошка, а поумнее, - сказал Василий. - Бог нам такую свободу вот дал. Хошь в одну сторону иди - хошь в другую.. А Он потом посмотрит, чего ты достоин: в вакуум лететь, или к нему притянуться.
- А если все-таки ему просто на нас плевать? Если не видит нас и знать не хочет? Или вовсе его нету. А есть эволюция… от обезьяны… и все, - упрямился Петр. На, Вась, пивка еще выпей. Где он, Ваш Бог-то? Прям, нужны мы ему! Гляньте, когда еще хуже жили?
- А я вот верю, что авось наладится-то жизнь помаленьку, -подняла голову Тамара. - Войны бы не было, а то говорят, что она теперь никогда не кончится..
- Если бы все религии удалось подружить! - сказал Василий Иванович.
- Что, одну религию на всех придумать? - спросила Наташа.
- Нет, зачем. Но пусть они не спорят. Все к Творцу Вселенной идут, но разными тропинками. Как если по дремучему лесу бы шли и искали кого-то, понимаете, кто заблудился. А если будут кучей идти, то не найдут.
- Но ведь это не Бог заблудился, а мы заблудились!
- Может, Бог специально ушел, что бы мы отыскали его. Но если мы и бродим, скажем, по лабиринту и ищем, должны держаться друг друга, а не драться. Перекликаться и быть вместе, хотя и идти разными путями.
- Но любые церковники уверяют, что они-то уж нашли настоящий путь, а все прочие кругом незрячие, - опять пробубнил вредный «пират».- Вот поэтому я никаким попам не верю.
- Да чем они Вам так помешали? -спросила студентка. -А монашки и вовсе тихие, экологию берегут, на земле работают.
-Дурман все религиозный. Ну, когда еще церковь преследовали, я ей сочувствовал а сейчас…Слишком много о ней разговоров…
- А я уверена, что все-таки что-то необыкновенное есть, -тихо начала Тамара, откладывая в сторону журнал. - Вот с моей сестрой младшей однажды что приключилось-то. Слушайте. Приснилось ей страшное -будто ее сынулечка с лестницы падает, а лестница то над обрывом и внизу пропасть. Такой явственный сон. Проснулась она в ужасе…и долго сон не могла забыть, а мама наша в церковь тогда сходила и свечку за здравие внучка поставила, да помолилась. А потом забыли все этот случай и сестренка забыла, растет ее Николашечка маленький, да растет себе. И вот через несколько месяцев поехала сестра с ребенком в дом отдыха в очень красивые места. Там и турбаза, и монастырь, и озера, и горы есть. Там, в доме отдыха она подружилась с семьей, где дети постарше. И однажды дети побежали сами играть, а она отдохнуть под деревом решила. И вдруг монах мимо проходит и говорит: «Что ж ты, матушка, детей одних оставила, они в ту сторону к горе побежали, а там место шибко опасное.» Она пожала было плечами, лень ей было, разморило ее на солнышке, да вдруг забеспокоилась - сон тот ей живо вспомнился. - и побежала к детям. И оказалось, что в горе, почти отвесной, ступеньки есть - туристы отчаянные выдолбили, тут и взрослому-то опасно, обрыв рядом, - а дети полезли. Но главное, маленький за ними полез, а они не заметили. Но она успела подбежать, сняла его и старшим спуститься вниз помогла. Здесь никакой благодарностью не выразишь, что монах-то для нее сделал, дав совет вовремя. А почему он здесь вдруг оказался и заметил неладное и упрекнул ее, то только Богу ведомо.
Все переглянулись, «пират» притворился, что дальнейший спор ему неинтересен, только пробормотал что-то насчет случайностей и совпадений. А через некоторое время молодая монашенка, которую так стремился увидеть Василий Иванович, показалась неожиданно в коридоре и прошла вперед.
- Она выглядит юной…но ей может даже около тридцати, - заговорила студентка.
- А один мой прапрадед когда-то монашенку украл из монастыря, - вдруг сказал Петр- вот взял да увез и женился…
- Сейчас она пойдет обратно, и я обязательно попробую заговорить с ней - сказал дрогнувшим голосом Василий Иванович. -Обязательно заговорю.
Вид у него был самый решительный, И, глядя на него, все подумали, что он точно сейчас что-нибудь такое выкинет, а, может, и впрямь предложит незнакомке замуж за него выйти - весь его бравый вид об этом говорил. Но вот монашенка показалась в конце коридора, Василий Иванович встал, поправил усы свои и загородил своей могучей фигурой проход. Девушка подошла ближе, ни тени растерянности, только детская совершенно доверчивость в облике -так идет луч света и нет ему преграды и не будет вовеки, - и Василий Иванович вдруг, наклонив чуть-чуть голову, посторонился, словно давая понять, что он только охранял, так сказать, коридор- для того, чтобы сие небесное создание могло спокойно порхать по нему.
Но монахиня продолжала смотреть с участием, как если бы не здоровенный мужчина маялся пред ней, но маленький мальчик, спрашивающий дорогу. И Василий тогда сказал: «Извините, такой вопрос к вам, по-соседски, так сказать. Вот Бог…Он точно всех видит? Сейчас, например, видит Он меня? Ведь я-то перед ним, кажется что? - меньше ноля, или Он иначе определил?» - вопрос прозвучал неожиданно для самого Василия, но монашенка совсем не удивилась. В ее лице появилась грустная сосредоточенность; она взмахнула пушистыми ресницами, не ведающими косметики, и поэтому особенно невесомыми и светлыми на кончиках, и окинула купе взглядом столь мягким, словно вглубь своей души посмотрела, а не на окружающих. «Бог всех видит» - уверила она и глаза ее улыбнулись, ее простая истина на мгновение стала доступна всем - все и впрямь ощутили, что здесь, кроме них и монашенки есть еще Кто-то.. «Спасибо!» -сказал Василий Иванович. «Спаси Господи…»- тихо отвечала она, все более начиная испытывать смущение, и пошла дальше, а сияние ее слов еще долго оставалось в купе, и никто не спрашивал Василия Ивановича, почему он не заговорил с девушкой о том, как грустна жизнь монахинь и не предложил вернуться в мир. Напротив, все будто прикоснулись на мгновение к миру иному, чудесному, но отчего-то еще было пронзительно жаль и молодую кроткую монашенку и Василия Ивановича, и всех людей…