Вторую десть бумаги писчей
Я извожу, перо ломая.
Мне канарейкой память свищет
О беззаботных утрах мая,
Когда сирень в окно ломилась
Бесстыднее влюбленной Леды,
Приоткрывая мне, как милость,
Вибрацию законов Веды.
Теперь январь. Томбе ля нэже,
Сугробов лунные колонны.
Мы думаем, что мы всё те же
И не для нас судьбы законы.
Сон о тебе мне снова снится,
Петлю затягивая туже.
Так сук об улетевшей птице
Мечтает средь январской стужи.
Спасет меня твой певчий голос
От смерти, ждущей у порога.
Не уходи, моя Долорес,
Побудь со мной еще немного.
Плывем сквозь вереницу спален,
На неизменном нашем ложе.
Зачем так иррационален
Твой тайный промысел, о боже?
Судьба играет нам на лютне,
Мизинчик нежный оттопыря.
И мы до самого полудня
Пытаемся с собой жить в мире.
Но жизнь похожа на казарму,
А эта музыка такая,
Что мы летим в другую карму,
Усталых тел не размыкая.