Сокровенную тайну нарушу,
рассказав, как чувствительным стал...
Помню, кто-то невинную душу
в придорожную грязь затоптал.
В синяках вся, побоях и ссадинах,
дух из ангельской нежности хлыщет,
знал бы кто - уничтожил бы гадину...
Как же можно ее - сапожищами?!
На пути на моем уж которая,
думал знаю, как души страдают,
говорю ей: -“Не бойся, да доктор я,
иногда и душе помогаю”.
А она, как бывает со слабыми,
только больше, пугливая, сжалась:
дескать, знаем вас с грязными лапами,
все вы лучше, пока не досталась.
Подарил ей и веру и знания,
гладил, пестовал хрупкую душу,
колыбельные пел и дыханием
согревал, договор не нарушив.
Многотрудным лечение было
и в конце недотрога раскрылась,
мне поверила, молвила: -“Милый”
и небесным теплом поделилась.