Тонко девица смиряла
Мужеродную родню,
Кружевами оплетала
Приголубленную тьму.
А она ей за заботы
Темношеей маеты,
Да в беленые ворота
Некрещенной темноты.
Что же, темного отведать
Не желаешь, друг простой?
Дорогого нынче хлеба,
Подслащенного водой.
За себя и за родную
Кровь, что пенится ключом.
И она пила вслепую,
Золотым горя лучом.