Я с похорон,
Мы хоронили землю,
Холодную и грязную старуху.
Собравшимся родным почти не внемля
Торговец опиумом про Святого духа
Вещал (под метроном кадила)
И про Великую Еврейскую Семью
(Мороз крепчал, но видно накатило).
Метались стрелки на Tissot между семью
Часами и гражданской панихидой,
С кутьёй, блинами, водкой, холодцом.
Родные, не показывая виду,
Порою подпевали за Отцом
Святым, – Спаси и сохрани,
Еже еси и, дружно, Аллилуйя.
А по покойнице последние такси
Неслись. Толпа уже тоскуя
Рвалась в тепло и песням под гармонь
От неживого и чужого тела.
Но вот, в мою открытую ладонь
Снежинка первая влетела
И тут же каплей стала, но за ней
Ещё,
Ещё, и саван белоснежный
Укрыл
Ту, что так много дней
Непогребенная лежала.
Тихо.
Нежно…