1
Как если бы опять пора стихов настала.
Век поэтический сменил двадцатый злейший.
Гарцует в стременах. Полки идут сначала.
И флейты слышится звук ангельский, нежнейший.
Откуда слышится? А там, где паруса раздутая подушка,
Корабль качается. Век девятнадцатый отходит по волнам.
Не он уже поет, вовсю грохочут пушки,
И дым колеблется с рассудком пополам.
2
Как пелось им! Чья грудь так холодела,
Как Мандельштама грудь в предчувствие беды,
Когда в урочный час труба подъем пропела,
И обнаружил век звериные следы.
Еще была жива горчинка молодая,
Подарок Таврии, янтарное вино,
Казалось доплеснет голубизна морская,
Прихлынет с нежностью и тронет неба дно.
Еще дворянский конь, своей не зная доли,
Как птица легкая, несется впереди,
И травы стелются в печальном русском поле,
И пар встает от гибнущей земли.
И царственность, огонь, божественный подарок
Возносится, стоит на страже тишины;
Но жест твой – отчего? – так сумрачен и жалок
В предгрозовом молчании страны.
Еще земля, издревле обжитая,
Травой соборною обильно проросла,
Косилка ждет уже, сама того не зная,
Какое дело ей природа припасла.
Еще огнем молитвенным согрета,
Душа еврейская взлетает высоко.
Назад не хочется, покуда нет ответа;
В посуде нищенской скисает молоко.
3
Век – говорун: что скажет – то и сбудется,
Куда дохнет – там выгорит трава.
Куда же деться нам? Чья песня не забудется?
Чья не слетит в потемках голова?
Как выскользнуть из цепкого объятья
Времен трагических и вновь обресть крыла?
Как избежать бессвязного проклятья,
Когда ожглась душа о крепи зла?
Какая щедрость трат и легкость расставанья!
Век, ты, наверно, разума лишен!
В жестокости твоей и жадности к страданью
Какой-то смысл изрядный заключен.
А может быть, страданье только начато,
И век двадцатый улыбнется нам
Свободой дивною и творческой отдачею,
Любовью, обращенной к небесам?
Ты на глазах меняешься, двоишься
И как орех расколот пополам –
То красотой внезапной загоришься,
То в непристойный облачишься хлам.
Уйди скорей, тебя уже не надо,
Постой еще, нам было хорошо,
Земля пространная свободе будет рада
Вдаль обратить просохшее лицо.
Уже сквозит неведомо откуда,
Грядущий век свои возьмет права,
Дар бытия, как преизбыток чуда,
Нам возвратит волшебные слова.
1999-2000