- Что делаешь? - спросили кузнеца,
Стоявшего у кузни, двери настежь...
Кузнец ответил:
- Делаю сердца.
Да отойди, прохожий, солнце застишь.
- Сердца? Не может быть! Взглянуть позволь! -
Прохожий сдернул почему-то шляпу.
Кузнец нажал рычаг, сказав: "Изволь..."
И грохот сжал виски железной лапой.
Там, в кузнице, стоял кромешный ад:
Метались подмастерья, словно бесы,
И методично, выстроившись в ряд,
Работали чудовищные прессы.
Здесь звуков сонм свился в один клубок -
Ударов гром, пилы визгливой пенье...
Кузнец шагал, хромой угрюмый бог,
Выкрикивая в ухо поясненья:
- Обычные сердца. Простая сталь.
- Сердца героев. Те из спецметалла.
- А вот сердца из золота. Да жаль,
Мягки. Берут их слишком мало...
- А что же здесь? - Шагнул в дверной проем,
Остановился, робкий, пораженный.
- А здесь одно лишь сердце мы куем.
Берем металл простой, но отожженный
В горниле человеческих страстей.
Потом кладем его на наковальню.
Ты видишь - этот мастер-чародей
Бьет молотом то звонко, то печально.
То грозный гул по кузнице идет,
То звон плывет, торжественный и слитный...
Прислушайся, прохожий, то поет
Поэта сердце. Слышишь эти ритмы?
Ты вовремя пришел. Закончен труд.
Искусства вдохновенного столетье
Пришло к концу. И в этот час пойдут
За родниковой влагой наши дети.
Водой кристальной сердце окропят,
Чтоб стал поэт задумчивей и строже...
Столетний труд не продают - дарят.
Наш дар готов. Возьми его, прохожий.