Снег Рождества! -
какой беспутный танец,
Снег Рождества! -
какой доступный глянец
навел Господь на сирую природу.
Снег Рождества! -
друг всех простудных пьяниц,
сыграй со мной в одну и ту же воду.
Снег Рождества! -
моей печали свита,
давай с тобой помянем Гераклита.
Зависни, не касаясь мокрых плит.
Там, в стороне, в сугробах прошлых лет,
моя собака мертвая зарыта
и юность маской гипсовой лежит.
Там светофор, как леденец из клюквы,
и кошка лапокй ловит белых мух.
С тех самых пор меня никто не любит,
как я люблю, - вся обращаясь в слух:
- Скажи мне что-нибудь!
Вся обращаясь в зренье:
- Постой, не уходи!
Мои прикосновенья
настырны, вороваты и робки.
- Любимый мой!
Не убирай руки!
Когда-нибудь ты вспомнишь, как мы плыли,
как будто Геллеспонт одолевали,
от мая выгребая к февралю.
Не выплыли б, когда б не во хмелю.
Зачем я лгу?
Меня ведь не любили,
меня ведь никогда так не любили,
как я люблю
Мне было не дано,
себя в другом без страха растворять,
нырнуть в ручей серебряной форелью,
войти в туман мельчайшей водной пылью,
в чужую жизнь, как нож - по рукоять.
Мне было не дано.
Мне остается
лишь лечь на дно.
Пусть надо мной струится
вода Донца, белесая от мела,
и милые до слез уносит лица,
и стрелолист стоит в ней по ключицы
и ловит стрекозу на палец.
Дела
мне нет до тех, в ком жизнь не откипела,
кто умирает над ручьем от жажды.
Что мне до них?
Я тоже не сумела
войти в одну и ту же воду
дважды.