Священный Иордан кишел плотвой.
С Макаром мы закидывали сети,
Но каждый раз улов он брал с собой,
И говорил, что нет на свете Смерти.-
"Не думай о деньгах, и никогда
Не вспоминай долгов своих собратьев!
Ходи пешком побольше. От добра
Не стоит ждать добра! Понятно? Хватит..."-
Так говорил нахмурившись Макар,
И сыто втягивал ноздрями жадно воздух,
Чтоб даже запах рыбы на базар
С собою унести. И в варикозных,
Раздутых венах чувствовалась кровь...
Я всё хотел понять, -"Что есть любовь?"
Я помню бормотание сквозь храпы;-
Ворочающий сено или шерсть,
Всегда накрывшись пледом, косолапо,
Он бормотал: "Шестьсот-сот-сот-сот-шестьдесят шесть..."
И иногда стонал, как стонут дети,
Кормилицей, со всклюком от груди
Оторванные...
Я держал в секрете,
Что иногда подслушивал. В пути
Он напевал совсем другие песни.
О жабах, о природе, о вине.
И упрекнуть не смел его, по Чести
Сказать, никто: Я тихо в стороне
Шуршал в траве обувкою нехитрой,
А то и просто шлёпал босиком...
Не много красок памяти в палите,
Скупой и без того. Но не о том...
Я слышал очень плохо кончил он:
С собой его сманил бродячий клоун,-
Рукоплескал ему Синедрион,
Когда на подиуме был он четвертован.