Спи…
Черный, с редкими огоньками от оплывших восковых свечей, город – отражение холодного ночного неба цвета зимнего зеленоватого моря – укроет тебя с головой своим одеялом.
Спи…
Хрупкий серый котёнок с трогательно-наивными глазами на лукавой мордочке, только что закончивший вылизывать блестящую мягкую шёрстку, будет согревать тебя тёплым дыханием, смешной в своём усердии, настолько маленький, что, кажется, дотронься до его крошечных рёбер и случится непоправимое – но внешность обманчива, знай, ты без опаски можешь гладить его, и он будет отвечать бескорыстной любовью доверившегося тебе слабого существа, дороже которой нет ничего в этом далеко не худшем из миров.
Спи…
Старый сказочник, добрый Оле-Лукойе, в его неизменном старомодном камзоле и чёрных остроносых туфлях с серебряными пряжками, неслышно появится возле твоей постели, укоризненно покачает головой и раскроет над тобой самый яркий, самый чудесный свой зонт, который будет кружиться ворохом ярких красок, райских птиц и шёлково-малиновых шорохов.
Спи…
И я сяду у изголовья, осторожно взяв в руки твою ладонь, перебирая твои пальцы – величайшую драгоценность в мире, вслушиваясь в твой ночной шёпот, навеянный сновидениями, с затаённой даже от самого себя надеждой когда-нибудь, хоть раз, услышать среди чуть слышных бессвязных сонных слов своё имя – что и станет моей желанной наградой – всю ночь, всю жизнь…
Спокойной ночи, любовь моя…
Спи...